Киберпанк.
Многие слышали это слово. Романы Гибсона и Суэнвика. Мрачный мир будущего: киборги, наркотики, хакеры… Книги в стиле «Киберпанк» обрели бешеную популярность в среде компьютерных фанатов… Клубы киберпанков… «Манифест Киберпанка».
Казалось, мы обрели новую субкультуру, требующую большого интеллекта и технических знаний. Но где же ликование? Где развитие идей?
А, собственно, каких идей? Свобода информации? Слияние человека и машины? Новая справедливая мораль? Киберпанк, построенный на фантастике, так и остался красивой обложкой, в которую регулярно запихивались призрачные идеи будущего, но которая пуста и по сей день.

Киберпанк поднимает конфликт человека и Системы. Системы социальной, экономической, государственной. Любой человек, именующий себя киберпанком, скажет вам про подавление личности системой, про ничтожность отдельного человека для государства и общества, про тотальную ложь – короче, стандартный набор фраз, передающийся неизменными. Да никому Киберпанк особо и не интересен – субкультура-кастрат, субкультура-игрушка для недовольных жизнью молодых людей.
Киберпанк в современном виде поднимает идеи, но не ставит задачи их реализовать. Он формулирует концепции, но сразу же спускает их в утиль. Поговорите с киберпанком, спросите, чего он хочет. Вы вероятно добьётесь высказываний о том, что необходимо бороться с Системой, сломать её. Что необходимо развивать индивидуальность. Такой вот коктейль из «Нейромантика», «Матрицы» и «Хакеров» кипит в голове киберпанка. А по-человечески это звучит не в пример тривиальнее: «Оставьте меня в покое!»

Давайте заглянем в человеческое сознание. Отключим разум и посмотрим, что такое чистое сознание.
Сознание оперирует тремя категориями: место («где-нибудь»), явление («что-то рядом») и человек («подобный»). Заметьте, сознание не «знает» категории «Я», поэтому и остаётся лишь сознанием. «Я» - это не категория, но особое состояние сознания, называемое самосознанием. Сложно сказать, как оно достигается – для нас это состояние естественно. Но ни одна из наших машин не способна его достигнуть. А вот животные, можно сказать абсолютно точно, этого состояния достичь способны, например, обезьяны (человеком обезьяну не назовёт никто, хотя граница здесь именно в психологии, а значит чётко не определима).
Что следует из этого абзаца? Лишь то, что восприятие «себе подобного» - наша неотделимая особенность, которая развивается в мышление, речь и – в итоге – в общение. Человек-человек, человек-группа, группа-группа – общество, Система – языком киберпанков, неминуемо возникает на основе особенностей нашего сознания. Категория «Он» развиваясь создаёт «Я». Из «Я» и «Он» вырастает «Мы». Из «Мы» - общество.

Система – закономерный продукт нашего существования. Тогда что значит «выйти из системы»? Порвать все общественные связи? Создать общество, основанное но принципиально новой основе?
Но человек без общества обречен на жизнь под гнётом нереализованных коммуникационных потребностей. Это неминуемая деградация. Это путь животного существования.
Поострить новое общество – заманчивая идея. Но, вероятно, нереализуемая. Во всяком случае, революции, призванные осчастливить человечество, лишь умывали страницы истории кровью.
На одном из Internet-сайтов, посвященных киберпанку, была брошена фраза о создании «технократической диктатуры с элементами анархии». Хотелось бы спросить у автора, что бы дала такая социальная химера? Соединение жесточайшего контроля сверху и хаоса снизу означает лишь одно – непрекращающуюся революцию. Того ли нам следует желать: вечной борьбы и саморазрушения?

Нет, разрушить Систему – ошибочно, опасно, да и просто невозможно.

Но может быть и другой Киберпанк. Если классические воззрения киберпанка напоминают идеи интеллигенции – благородные, красивые, но либо пустые, либо кровавые, то мы поднимем идеи другого плана.
Киберпанк - это панк. А панк – это не только и не столько музыка, сколько бунт. Панк возник как форма протеста против общественной несправедливости. Протест одного человека, группы или целого поколения – не важно. Но панк тоже не пошёл дальше протеста – конфликт неминуемо обходился «малой кровью». Но это было движение снизу, движение слабых, которые лишь казались сильными. Им удалось если не победить, то хотя бы повлиять на кризисную ситуацию.
Киберпанк - от слова «кибер». Кибернетика. О кибернетике тоже слышали многие. Но для обывателя она связана с роботами и компьютерами. А для специалиста – со множеством управляющих связей, пронизывающих любую систему, в том числе и общество.
Вот чем должен стать Киберпанк – не пустым протестом, но реальными действиями. Не отрывом от общества, но тонким влиянием на него через общественные связи. Система живёт по своим правилам. Это законы кибернетики, психологии, сонма наук о человеке и обществе.

Всё развитие общества можно рассматривать как изменения соотношения индивидуума и самого коллектива.
Животные обладают минимальной степенью индивидуальности. Но уже среди обезьян мы видим зачатки общественного строя.
Homo Sapiens начинает задумываться о личном в ущерб окружающим. Он изобретает преступление – первый символ отрыва от общества.
Со временем степень индивидуальности растёт. Общественные обязанности и интересы перестают играть доминирующую роль.

Что мы видим сейчас? В обществе никакие правила не всеобщи: нормы закона и морали соблюдаются лишь в той степени, которая достаточна для комфортной жизни. Мы уклоняемся от налогов, используем ворованные программы для компьютеров, избегаем службы в армии, с лёгкостью обкрадываем ближнего своего… Список грехов современного человека огромен. Да и перестали эти вещи быть грехами для этого самого человека. Общество стабильно лишь благодаря хрупкому механизму взаимной выгоды и вековым законам психологии человека и общества.
Вот на эти законы и посягает киберпанк. Человека, следующего принципам киберпанка можно рассматривать как венец эволюции общества – паразита. У кого-то эти слова могут вызвать негодование. Да, киберпанк эксплуатирует систему, живя за её счёт. Да, он манипулирует людьми к своей выгоде.
Чем же киберпанк отличается от мошенника, грабителя, короче – преступника? С точки зрения морали – ничем. Оба – продукты развитого общества. Оба наживаются на нём. Но разница есть. Киберпанка и преступника разделяет грань закона. Не пойман – не вор. Преступник допускает, что его намерения будут раскрыты. Намерения киберпанка воспринимаются как законные, если вообще замечаются.
Грань законного существует лишь в сознании человека и может сдвигаться в любую сторону. Всё зависит от личности.

Киберпанк конфликтен обществу, но не показывает этого. Общество признаёт его за своего рядового члена. Законы общества для него – необходимое зло.

Традиции, верования, социальные мифы и мораль – ничто для киберпанка. Его мышление не послужит домом для информационных червей.

Информационные технологии – важный, но не единственный инструмент киберпанка. Хотя, бесспорно, масштабность и анонимность коммуникаций дают удобные возможности к достижению его целей.

Киберпанк хорошо разбирается в психологии людей. Это его главный инструмент. Но при этом он догадывается об отношениях между людьми. Поэтому киберпанк одинок в душе. Он знает цену доверию, и очень дорожит близостью.

Столкновение интересов киберпанков ведёт к конфликту. Причём вероятно он будет вестись чужими руками.

Киберпанку свойственно тонкое чувство территории. Киберпанк делит людей на «своих» и «чужих». Свои обличены доверием, чужие заведомо на положении низших.

Киберпанк признаёт лишь ту власть, которая ему выгодна. Директор командует до тех пор, пока он платит зарплату. Тюремщик – никто для свободного человека.

Киберпанк понимает, что свобода недостижима. Но он к ней стремится.

Мошенник, оставляющих людей уверенными, что они совершили выгодную сделку. Стерва, легко манипулирующая мужчинами. PR-специалист, заставляющий людей поверить в необходимость покупки.

Это и называется
Киберпанк.