Алгебра гармонии
Он проявлял к ней некоторый интерес, и она решила написать ему письмо с номером ICQ, чтобы показать, что интерес взаимен. В конце концов, так оно и было: она совершенно искренне желала узнать его поближе. Он не ответил. Он считал, что инстинкты важнее правил игры в роман, изменившихся ввиду женской экономической эмансипации и изобретения противозачаточных средств. Он считал, что он хищник. Какой уважающий себя хищник откроет охоту на дичь, ICQ которой ему известен заранее?
Он проявлял к ней некоторый интерес, и она решила написать ему письмо с номером ICQ, но потом передумала. Потому что каждый мужчина по природе — хищник, а какой же уважающий себя хищник откроет охоту на дичь, ICQ которой ему известен заранее? Поэтому она и не написала. А он считал, что отношения между мужчиной и женщиной — это дорога с двухсторонним движением, и, по всей вероятности, он просто ей неинтересен. В конце концов, неужели, в мире, в котором существуют женская экономическая эмансипация и противозачаточные средства, девушки не могут изящно и ненавязчиво дать понять, что интерес взаимен, и они искренне хотели бы узнать его объект поближе?…
Он не проявлял к ней никакого интереса, а она к нему проявляла. И тогда она написала ему письмо с номером ICQ. А он ответил. Они поговорили, и с тех пор постоянно желали узнавать друг друга все ближе и ближе. Потом встретились. Он ничего не знал об инстинктах, правилах, хищниках и эмансипации. Правда, пользовался противозачаточными средствами. Поэтому первого ребенка они завели как раз тогда, когда оба очень хотели. Завести первого ребенка. Умерли они в разные дни, но жили счастливо. Потому что отношения между мужчиной и женщиной — дорога с двухсторонним движением.
Он проявлял к ней некоторый интерес, и она решила написать ему письмо с номером ICQ, чтобы показать, что интерес взаимен. Через некоторое время она дала ему номер своего телефона, и они стали обмениваться sms. Потом она предложила встретиться, и они встретились. Выпили кофе, а потом сходили в кино. Это продолжалось какое-то время, а потом она переехала к нему. Через несколько месяцев он попросил ее собрать вещи и оставить его одного. Дело, конечно, было не в ней, а в нем, и ему нужно было подумать. Видите ли, он считал, что инстинкты столь же важны, сколь правила игры в роман, изменившиеся ввиду женской экономической эмансипации и изобретения противозачаточных средств. Он считал, что он хищник. Какой уважающий себя хищник откроет охоту на дичь, которая каждый день, по собственной воле, укладывается на кухонный стол аккуратно разделанным полуфабрикатом, жарится, сервируется и залезает в горло?
...Держать на расстоянии и ускользать. Не звонить ему первой. Помнить, что он — охотник, и только трудности пути стимулируют его на то, чтобы идти дальше. Карабкаясь по лианам, преодолевать джунгли. Переплывать стремительные реки. Рубить ступени в неподатливой горной породе. Мы ненавидим игры, мы не хотим в них играть, мы считаем правила примитивными — и с болью обнаруживаем, что они работают. Мы усаживаемся у колен победителей, покоренными, домашними, совсем ручными, тычемся мордочками в сложенные ладони... чтобы не поднимать глаза. Чтобы не видеть этот знакомый, мечтательный взгляд покорителя вершин, уже слегка затуманенный предчувствием новой гонки. Мы ненавидим этот взгляд, так как он означает необходимость борьбы за новую ступень и для нас. Мы обожаем этот взгляд, потому что мы тоже хищники. Мы больше ценим движущиеся мишени. И мы так часто проигрываем. Мы звоним, когда он задерживается, и получаем «Как ты меня достала своей заботой». Мы не звоним, когда он задерживается, и получаем «Как ты меня достала своим равнодушием!». И мы счастливы, потому что «Как ты меня достала!» — означает «Мне не все равно, как ты ко мне относишься». И мы несчастны, потому что «Как ты меня достала!» — означает «Ты относишься ко мне не так, как мне бы хотелось».
...Однажды у меня был роман, в котором многое устраивало нас обоих. У нас были большие шансы, но мне не хватило двух взаимоисключающих вещей. Во-первых, легкости. Я слишком часто звонила, я задавала слишком много вопросов. Всматривалась в руки, расцарапанные лианами. Писала подробные и дельные инструкции по рубке ступеней. Пребывала в плохом настроении, когда все шло не так. Требовала гарантий того, что я все делаю правильно. Во-вторых, мне не хватило нежности. Я слишком редко звонила, я задавала слишком мало вопросов... Я действительно все делала правильно. Собственно, это нас и погубило. Может быть, так и выглядит волшебная палочка — это прибор, которым можно просканировать отношения, и получить на жидкокристаллическом дисплее ответ на вопрос: когда, о господи, КОГДА, в каких именно ситуациях, нам следует исчезать и таять манящим хвостом райской птицы, а когда, покорным ласковым зверьком сидеть у его колен, и тереться щекой, и гладить его по голове, и говорить «ты самый хороший» и «я люблю тебя» и «я никогда тебя не оставлю».
Полезный несуществующий гаджет. Или существующий? Кто первым сказал, что любовь — это камертон? В экономике есть термин — «точка безубыточности». До нее предприятие функционирует в убыток, а после — в прибыль. Отношения мужчины и женщины имеют точку безубыточности, подобно отношениям экономическим, только работает она наоборот. До нее — все эмоциональные последствия принимаемых решений не фатальны, поскольку немногое вложено.
Она присылает ему номер ICQ, и он отвечает. Или не отвечает, что тоже дает ей искомую информацию: она не интересует его достаточно сильно, чтобы перестать возводить в превосходную степень принцип «Мужчина-охотник ищет недоступную дичь». Дальше она сообщает ему номер своего телефона (а будем надеяться, что это не так, и он спрашивает об этом сам), и они встречаются. Одним делением по осям координат XY ближе… Ближе к точке безубыточности, после которой им обоим будет крайне не все равно. Одним, другим, третьим...
Предположим, что каждый набор числовых характеристик точки состоит из двух символов: «Я хочу заботиться о тебе» по оси абсцисс, и «Я хочу, чтобы ты заботился обо мне, отношения без твоей заботы обо мне теряют для меня смысл» по оси ординат. Распределим символы по горизонтальной и вертикальной оси умышленно: в желании женщины заботиться о мужчине — соль земли, устойчивая и неизменная, то, на чем держится мир, а вовсе не на слонах и черепахе. В желании женщины, чтобы ее мужчина о ней заботился, требование той высоты полета, которая необходима, чтобы отношениям не ползти, но идти — прямоходящим существом с вертикальным позвоночником.
...Однако по которой из осей значение координаты должно быть больше? Задав координату по оси Y, мы сразу дадим ему понять, что имеем определенные требования к качеству и количеству отношений. А на оси Х расположим нашу нежность, тепло, заботу, то есть то, ради чего мужчины заводят с нами отношения. Хищники, охотники, преследователи дичи. Но кто вам сказал, что это — инстинкт, а желание сесть у ее колен, и долго-долго говорить, и уткнуться в ее сложенные лодочкой ладони — благоприобретенное, навязанное и потому менее сильное?... Значит, по горам и долам — инстинкт, а чтобы гладили по голове, слушали и кормили горячим супом — не инстинкт? А не придумала ли это… женщина, которой не хочется суп и слушать, а хочется убегать и ускользать среди листвы, опасаясь, что однажды, настигнутая и прижатая к земле мощной дланью удачливого охотника, она поймет, что ей нечего ему предложить?!
…Больше всего на свете она боялась, что о ней напишут: «Она была его любимыми домашними тапочками. Он, правда, предпочитал спать с красивыми женщинами и разговаривать с умными, но она лучше всех сидела по ноге, нигде не жала и хорошо готовила. Не то чтобы она была неумна или некрасива, он просто не думал о ней в таких категориях, он привык, и говорил всем своим девушкам, что никогда с ней не разведется. Но однажды он все-таки развелся. Встретил женщину, от которой его бьет током, представляете, и развелся. Хотя, конечно, остаток жизни честно помогал деньгами — и ей, и детям». Исходя из желания избежать вышесказанного, она ревниво оберегала то, что пафосно называла «моя свобода». Но потом поняла, что бояться следует совсем другой эпитафии: «Она была удивительной стервой, и плевать на всех хотела. Поэтому мужики строились в ряд, ходили по струнке, приносили ей все, что она только могла пожелать, а она ничего не желала, просто не знала, что с этим делать, ей было все равно, так как она никого, совсем ничуточки, не любила»...
А потом так сложилось, что она перестала чего-либо бояться. Она знала минимум, ниже которого нельзя опуститься по оси ординат, и максимум, до которого хочется подняться по оси абсцисс. Он проявлял к ней некоторый интерес, и она к нему — тоже. Она написала ему письмо с номером ICQ, и он ответил. Через некоторое время он попросил номер ее телефона, и они сходили в кино. Потом она позвонила ему, и предложила погулять в выходной. В мире существовали женская экономическая эмансипация, и противозачаточные средства, и дорога с двухсторонним движением, и горные провалы, и тарелка горячего супа. Однажды она, на что-то обидевшись, сказала ему, что уходит, и он бежал за ней, босой, до самой трамвайной остановки, и кричал, что никогда, да послушай же меня, никогда, да какого черта же я, и нечего на меня так смотреть, я просто люблю эту женщину, я люблю эту женщину, я не отпущу тебя, я ее не отпущу, нет... Потом они завели первого ребенка. Она слушала его и гладила по голове. Умерли они в разные дни, но, собственно, это не важно — все, что было до, было очень хорошо.
Марина Корсакова
somus.ru
