Гибель Гагарина
Расследование одной из самых загадочных трагедий прошлого века -
гибели первого космонавта планеты Юрия Гагарина и летчика
Владимира Серегина - может быть возобновлено. Говоря языком
юристов, "по вновь открывшимся обстоятельствам". На возобновлении
следствия настаивает бывший сотрудник ГосНИИ эксплуатации и
ремонта авиационной техники ВВС Игорь Кузнецов, который в числе
других в 1968 году выяснял причины катастрофы самолета "МиГ-15".
Выдвинуто немало версий причин аварии, но на главный вопрос - что
же происходило с самолетом и экипажем в последние 68 секунд
полета - ответа нет. Кузнецов долгие годы собирал материалы,
касающиеся трагедии. За это время технический прогресс шагнул
далеко вперед, и Игорь Иванович проанализировал данные с учетом
современных знаний. Выводы, которые он сделал, поистине
сенсационны: Гагарин и Серегин в момент падения самолета
находились без сознания, поэтому и не могли вывести машину из
пике. А виной тому - незакрытый кем-то вентиляционный кран в
кабине.
27 марта 1968 г. полковник Серегин как инструктор и проверяющий
на самолете "МиГ-15" взлетел вместе Гагариным с аэродрома
"Чкаловский". Этот полет оказался для них последним.
Тщательность обследования места падения самолета и объем
собранного материала не имеют аналогов в мировой практике
расследования авиакатастроф. Под Киржачом (место падения) было
собрано более 90% самолета, тогда как обычно собирают не более
60%. Самый крупный человеческий фрагмент - кисть левой руки
Гагарина - был обнаружен в обломках левой панели первой кабины.
Среди обломков пола нашли подошвы и часть ботинка.
Медики оказались в чрезвычайно трудном положении: от них
требовали установить, кто из пилотов управлял самолетом в
последний момент. Тщательный анализ найденных подошв обуви
позволил сделать вывод, что самолетом управлял Серегин.
18 августа 1968 года госкомиссия сформулировала заключение о
расследовании катастрофы и подготовила текст для публикации в
печати результатов работы, - раскрывает секреты 37-летней
давности Игорь Кузнецов. - Однако официально эти документы
опубликованы не были: начались события в Чехословакии, СССР ввел
туда войска, и внимание общественности переключилось на эту тему.
Но факт остается фактом: расследование так и не дало ответа на
главный вопрос: в чем причина катастрофы? Когда об этом - еще в
мае 68-го - доложили руководителю комиссии Дмитрию Устинову, он в
сердцах воскликнул: "Да что их, нечистая сила сбила?" И продлил
работу комиссии еще на три месяца.
Первые 20 лет тема падения самолета Гагарина фактически была под
запретом. Материал, собранный госкомиссией, увидел свет только в
1987-1989 годах в статьях профессора Белоцерковского (ему вместе
с космонавтом Леоновым разрешили ознакомиться со сводным отчетом
комиссии), опубликованных в технических и справочных изданиях по
авиации и, следовательно, малодоступных обывателям. Профессор
изложил одну из тех многочисленных версий, которые рассматривала
госкомиссия, но признала ее лишь вероятной: она не была
подкреплена фактами.
Госкомиссия провела беспрецедентное по объему и глубине
расследование, - говорит Игорь Кузнецов, - но камнем
преткновения, на котором споткнулась и остановилась вся работа,
стала невозможность получения достоверной информации об аварийном
участке полета самолета - от момента последнего сеанса
радиообмена экипажа с руководителем полетов до точки падения. Эти
последние 68 секунд полета до сих пор оставались неизвестными.
Оказалось, что тогдашним научным умам и практикам не хватало
знаний. Некоторые параметры, факты, показания приборов
специалисты объяснить не смогли, поэтому они остались
невостребованными - до поры до времени. И только сейчас оказалось
возможным понять, о чем они свидетельствуют и какие процессы
отражают. Игорю Ивановичу удалось определить главное - траекторию
и параметры движения самолета Гагарина на аварийном участке
полета.
Зная, как на самом деле двигался самолет на этом участке, стало
возможным понять первопричину и суть аварийной ситуации, оценить
действия летчиков в сложившейся нештатной ситуации, определить
факторы, которые привели к трагической развязке, восстановить
реальный маршрут полета самолета от взлета до точки столкновения
с землей.
То, что кабины были не загерметизированы, было установлено еще
госкомиссией. Кран вентиляции первой кабины, у Гагарина (всего в
самолете два крана - в первой и во второй кабинах), был открыт на
48%. Это значит, что кабина не была загерметизирована с самого
начала полета. Летчики узнать об этом могли только на высоте
более 2 тысяч метров - по показаниям приборов. Они, видимо,
выяснили это, когда делали развороты на высоте 4200 м. Установив,
что произошла нештатная ситуация, летчики стали действовать
согласно инструкции. Как тогда, так и сегодня они обязаны
прекратить выполнение задания, экстренно снизить высоту полета до
2 тысяч метров и вернуться на аэродром.
Траектория показывает, что именно это Серегин с Гагариным и
сделали: развернулись, чтобы экстренно снизить высоту полета. Они
запросили 320 градусов, т.е. хотели уйти налево. Но развернулись
все-таки на курс 180. Это легко объяснимо: слева на высоте 3
тысячи метров работал другой учебный истребитель "МиГ-15".
Серегин с Гагариным знали, что туда идти было опасно, - могли
столкнуться. Сразу вниз они тоже не могли опуститься: по их
расчетам, там прыгали парашютисты - летчики-космонавты под
руководством Алексея Леонова. Леонов тогда сказал: "Наши летают!"
И оказался последним, кто слышал гагаринский самолет.
Можно с уверенностью сказать, что "нырок" ("бочка" с уходом на
пикирование, чтобы снизить высоту) сделал Серегин, - говорит
Игорь Иванович. - Сделал энергично, правым переворотом. Гагарин
еще не был подготовлен к выполнению такого сложного маневра.
Только при таком варианте ухода на снижение могли появиться те
показания приборов, которые были установлены комиссией.
А дальше произошло непонятное: машина пошла вниз (приборы это
подтвердили) и не вышла из пике. Все удивлялись: почему
опытнейший Серегин даже не сделал попытки выхода? Ни на 2 тысячах
метрах, ни вблизи земли.
К сожалению, в 1968 году некоторые параметры конечных условий
полета (непосредственно перед падением) были поняты комиссией
однозначно. Эксперты посчитали, что летчики слишком поздно
попытались вывести машину из пикирования и просто недотянули.
Теперь же уверенно можно сказать, что попытки вывода даже не
предпринимались.
Что же случилось?
Летчики находились на высоте 4200 м в незагерметизированной
кабине более 6 минут, кислородными масками не пользовались - это
установила комиссия. Значит, можно говорить о начальном
кислородном голодании (гипоксии). Из этих 6 минут 5 на пилотов
действовала перегрузка. А потом они начали быстро снижаться, и
перегрузка продолжала расти.
В незагерметизированной кабине давление росло лавинообразно.
Можно утверждать, что в первые же 5-7 секунд летчики получили так
называемый аэродинамический удар: давление в кабине росло со
скоростью 9-14 мм ртутного столба в секунду (!), потому что
вертикальная скорость снижения была 140-150 м/с - это тоже
показали приборы. Представьте, если вы летите в самолете, уши
закладывает при снижении 5-7 метров в секунду. А тут все 150!
Последствием аэродинамического удара может быть оглушающий эффект
или летальный исход. Есть все основания полагать, что в течение
первых 3-7 секунд пилоты потеряли работоспособность, и далее
пикирование, вплоть до столкновения с землей, продолжалось в
неуправляемом режиме. А еще через 22 секунды машина разбилась.
Только в 1991 году медики смогли установить: если летчик оказался
в предобморочном состоянии, сознание возвращается к нему через
5-15 секунд, способность оценивать обстановку - через 15-20
секунд, двигательная активность и способность управлять самолетом
- через 30-120 секунд.
Гагарину с Серегиным просто не хватило времени прийти в себя и
вновь начать управлять пикируемой машиной.
Игорь Кузнецов считает, что полуоткрытый кран вентиляции первой
кабины (это стало причиной негерметичности) и высокую
вертикальную скорость снижения при пикировании ни в коем случае
нельзя ставить в вину экипажу. Кран могли оставить открытым и
техник, и пилот, летавший на этой машине перед Гагариным.
Можно предполагать, что Юрий Алексеевич не трогал этот кран.
Летчики восприняли негерметичность кабины как неисправность
авиатехники и далее действовали строго по инструкции, -
резюмирует Игорь Иванович. - А инструкция того времени не
ограничивала величину вертикальной скорости снижения при такой
нештатной ситуации. Ограничения ввели только в 1975 году - не
более 50 метров в секунду (а они снижались со скоростью 140-150
м/с). И оно действует по сей день. Опасность совокупного
воздействия высотных факторов полета на организм пилотов тогда
тоже была не так очевидна, как сейчас.
---------
Во как...