Лирика

Действительно, здесь холодно. Зима.
Всё не привыкну к этому. Когда-то
был счастлив тем, как бережно стаккато
кузнечиков дрожало… Но стена
теперь над всем, глухая, как пустыня.
Я позабыл лицо твоё и имя,
и даже то, что были мы близки.
Есть, говорят, на свете Мыс Тоски,
на Мысе том, наверное, маяк…
Ах, кто бы взял смотрителем убогим!
Я кораблям бы рисовал дороги,
призывно светом разгоняя мрак...
_____

Переплетая линии руки,
снежинки суетятся на ладони.
Рука застыла в снежной обороне.
Я вверх смотрю: там всё же, вопреки
и городу уставшему, и миру
звезда висит, пусть даже для блезиру,
но светит же! и я под той звездой
иду ещё почти что молодой.
И снег идёт, и тишина кругами
расходится. Уже горит рука
от снега и мелодия строга,
которую чуть слышно за словами.
_____

Метель по Блоку. Чей-то силуэт.
Шипы оград почти оледенели.
Зима идёт четвёртую неделю,
а кажется, что миллионы лет.
О, сколько нас в девятом этом круге!
Живём и возвращаемся на круги
своя и ждём когда блеснёт маяк.
Но всё не так, и больше нет Итак,
и нас не ждут, и мы всех позабыли.
Повсюду снег. На улице зима.
Ложатся в руки посох и сума.
Се – человек. Но только он бескрылый…

Гюрза

Чернёным серебром на голубом
Замёрзших, замерших ветвей салюты.
Туманом темным полон водоём,
Как чаша неиспитая цикуты.
Февраль, тоскливый южный вариант.
Навес небес – угрюмою горою…
Ну что, пиит, спасает ли талант
Зверей незримых укрощать строфою?
Песочные часы добра и зла –
(Забаву звёзд) постичь хватает силы
Скажи, мудрец? и чтО есть не зола
В излёте лет? Кати возок постылый
Под горочку, по гравию грехов,
Под дребезжанье старости сварливой…
Но первый морок, обморок стихов,
Но ночь под летней сливой иль оливой,
И день, когда Фортуна визави…
Но тайна снов продрогших роз и вишен:
Вмиг по лекалам-радугам любви
Весна любые небеса распишет.

Резина Юлия

Поклонимся людям в армейских погонах,
не глядя на знаки отличий!
Глубинную сущность Мужского закона
дано от природы постичь им.

Мужчина любой – от рождения воин
и должен до смерти сражаться,
но стать настоящим солдатом достоин
не каждый, кому восемнадцать.

Лишь тот, у кого детский плач отдаётся
в душе колокольным набатом,
сумеет, как минимум стать полководцем,
как максимум – просто солдатом.

Лишь тот, кто родился с душой без изъяна,
пожертвует всем для других,
не станет бояться, ни смерти, ни раны,
причислится к Ликам Святых.

Александр Смирнов

Маски.

Очередная маска на лице,
И эта жизнь - которая по счёту?
Судьба-охотник, нас поймав в прицел,
Не жмёт на спуск, всё выжидая что-то.

Беспомощны, как птицы на снегу
В красивом - но дразнящем оперенье,
Открытые и другу, и врагу
В изнанке душ своих стихотворений...

Зачем опять себя осознавать
Случайной песней, залетевшей в окна?
В углу не спит несмятая кровать...
Посуда в мойке третьи сутки мокнет...

И кажется, что так пройдут века -
Сменяя маски, примеряя судьбы...
И снова беспощадная строка
Меня на одиночество осудит.

И как прервать безжалостный черёд
Ненужных сердцу перевоплощений?-
Когда всё видишь на сто лет вперёд,
Устав от бесконечных возвращений?

Но знать боюсь - что ждёт меня в конце
Кармически оправданного цикла.
Очередная маска на лице,
И к ним - боюсь! - душа уже привыкла...

(Евгений Акимцев )

Вези меня ледянка в детство



Вези меня, ледянка, в детство,
Где мне совсем не больно падать,
Где «Чур» от всех напастей средство,
Где каждая снежинка – радость…

Где папа – молодой и сильный,
Где плакать хочется без мамы,
Где лес и розовый, и синий,
А Дед Мороз такой румяный.

Где ничего вкусней сосульки,
Где сам себе игрушки клеишь,
Где каша манная в кастрюльке,
А апельсин, когда болеешь.

Где горькая микстура в ложке,
Где с пенкой молоко в стакане,
Где в плед завернутая кошка,
Где тетя Валя на экране.

Где мандарины пахнут елкой,
Где под столами новоселье,
Где нос кусает шарфик колкий,
Где угол – плата за веселье.

Где кубики "Гематогенки"
Ещё вкуснее шоколадки.
Где вечно сбитые коленки.
Где с промокашками тетрадки.

Где счастье – если мама дома,
Где горе – если спать ложиться,
И ничего ценней альбома,
И ничего страшнее «Мыться!»

Где примерзают руки к санкам,
И где еще не стыдно плакать…
Вези меня вперед, ледянка!
Ты знаешь, я умею падать!!!



Автор: Любовь Сердечная

Добавлено:
Спасибо barbi за поправку

Ув.potok ,разбередил душу ...алаверды:

Остальгия. Ты помнишь, дружище?

Ты помнишь, дружище, вьетнамские кеды?
Коленную выпуклость детских колгот?
Настольный хоккей у блатного соседа?..
А ну-ка, напомни, какой это год?

А помнишь те, вязаные рукавицы,
Да-да, на резинке из старых штанов?
Сестёр разлучённых серьёзные лица
В наивном, как сказка, индийском кино?

Как строили мы во дворах "халабуды",
И не были метры хрущёвок тесны?
Ты помнишь, как пахли пожухлые груды
Листвы подожжённой? А запах весны?

Ты помнишь – мы жвачку жевали неделю,
Обертку её, словно ценность храня?
Ты помнишь «Орленок»? Вот это был велик!!!
Его я на спиннинг потом поменял...

Ты помнишь, "копейка" считалась машиной
Престижного класса, - почти "Мерседес"!
"Битлов" мы писали тогда на бобины...
На деньги не спорили, - на интерес...

На школьном дворе помнишь лихость былую
И первый, с ночевкой в палатках, поход?
И, помнишь, решались мы на поцелуи…
А ну-ка, напомни, какой это год?

Ну что, вспоминаешь? – и то уж немало!
Давай-ка нальем за ушедших ребят...
«Несчастное детство»? – Не прав ты, пожалуй!
Счастливей – не будет уже у тебя!

(Олег Никоф)

P.S.

Автор-Любовь Сердечная.

По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу,
Кто меня вернет?
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.

Геннадий Федорович Шпаликов
(1937-1974)

Ведьма

В лесную глушь, где ветер ели мучает
и стоны сонный воздух теребят,
какой безумной волей, диким случаем,
о мой король, забросило тебя?

Забавно было - вглядывалась пристально,
в глазах твоих, как лодочка, скользя,
но поздно мне открылась злая истина -
смотреться в них нельзя, нельзя, нельзя...

Гадюкой оборачивалась, коброю,
но сердце от любви не упасло
(а думала – всесильное) недоброе
ночное колдовское ремесло.

Иди за мной, куда веду - не спрашивай...
на чёрные холодные огни...
Я знаю тропы тайные и страшные -
лишь мёртвым открываются они.

Но расстреляй с весёлой неизбежностью,
крикливое пугая вороньё,
серебряною пуговицей - нежностью
глухое одиночество моё.

Холодова СВетлана

Время живёт полётом, и ты на взлёте,
Время без парашюта тебя пытает –
Выйдет навстречу: Здрасте, я ваша тётя…
Бантик на шее и пиджачок притален.
В бездну его! И бантик вослед бесспорно.
После – прыжками к звёздам, а то и выше.
Время, куда послали, летит попкорном,
Ты – обретаешь веру, светясь кишмишем.
Веру в способность прыгать подобно тигру,
И зависать над бездной подобно Нео.
Крылья в твоих лопатках играют в игры –
Мягко шуршат, но ищут тебе замену.
Солнце в бокале неба пылает красным,
Солнечный заяц тот ещё хитрый баннер –
Вхож под любую крышу, бывает праздным,
Ласково безучастен на поле брани.
В бездну ходок, секундам – пастуший посох.
Личного – ничего, но ударит метко.
Ты зависаешь гордо, но снова – носом –
В землю с размаха. После – искать жилетку…

Татьяна Орбатова

Жаль прощаться с февралём –
Отпускать привычный ужас…
Выше небо с каждым днём,
И сиреневее лужи.
В клетки въевшаяся боль,
Тявкнув злой болонкой Болькой,
Убежала.
Снят запой.
Переполнена помойка
Суицидным зимним сном
И душевной летаргией,
Завели роман с весной
Нервы, дёрганно-тугие,
А начальница-карга
Симпатичной стала снова...
Не звони меня ругать,
Мама…
Знаю – бестолковый.

Тюренков Василий