Лирика

Сегодня ты поймешь,
откуда так знакома
рука, что, исчерпав
простой любовный код,
черкнула наискось
в кабине таксофона:
"Я
буду ждать
тебя
у Золотых Ворот".

На перекрестке
трехминутном,
двухгрошовом,
где стекла выбиты
и ветер ворот рвет,
крошись, цветной мелок,
заговоренным словом:
"Я буду
ждать тебя
у Золотых Ворот".

Напрасно не звони
и никого не мучай,
любви своя пора,
разлуке свой черед.
За сахарной горой,
за аспидною тучей
я буду ждать
тебя
у Золотых Ворот.

Владимир Пучков

Идут белые снеги...

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

(Евгений Евтушенко)

...да просто понимаю, что люблю
что минус не меняется на плюс

что не проходит и не переходит
что не к лицу, не к месту, не по моде

что не по летам и не по чинам
что лучше было б и не начинать

не в этой жизни и не в этом сне
а в этой оба счастливы вполне

не вместе и не врозь, а параллельно
в отдельных комфортабелных вселенных

с взаимных притяжением борясь
намеренно утрачиваем связь...

Ирина Скафари

Деревья такого окраса!
Окрестность кристально-контрастна.
Я пристально, как и пристало,
Осенние краски вбирала.

Конкретно. Критично. Пристрастно.
Придирчиво. Скорбно.
Напрасно!
Вся осень остыла. Погасла...

Деревья такого окраса...
Каркасы... Каркасы... Каркасы...

Ольга Челюканова

Преступник.

В свете фар как рентгеном просвечены души.
Разлетаются брызги, пугая прохожих.
Пересохло в душе. Нету слов, глотку сушит.
Разделился весь мир на плохих и хороших,
Превратился в зверинец, а может быть, хуже.
Говорят, что и раньше не всё было гладко.
Заблудившись в дожде, я ступаю по лужам.
Мной оставленный след — кружева отпечатков.

Волковато глядят незнакомые окна.
Дежавю — это было со мною когда-то!
Здесь сумею пройти, без зонта не промокнув,—
Но на Страшном суде не найти адвоката.

(Сергей Аторин)

Втянулась в тебя, как в плохую привычку.
И нервы ни к черту, и чаще и чаще
в пещерке ладоней целуется спичка
с моей сигаретой, тоскою дымящей.
Бессонница душит гортанным волненьем.
(Бессонница – что-то от сонного беса?)
Советовал кто-то лечиться женьшенем,
мол, он помогает от всяческих стрессов,
от слабости мышц, от мигрени, от сглаза...
Кричат – панацея! Отвечу – возможно.
Но мучит иного формата зараза –
женьшень от тебя, дорогой, не поможет.
И буду смотреть в зазеркалье понуро,
корить отраженье: «Девчонка! Растяпа!»
Но мудрое время прозрачной микстурой
мне в душу секунды вдруг примется капать,
припудривать грусть под глазами порошей,
прикладывать к сердцу метель ледяную.
И может быть, вскоре я стану похожа
лучистостью глаз на себя на былую.
И стану раскосо глядеться в витрины,
любить вечера и надрыв электрички.
А все, что тревожило, станет отныне
отвычкой.

Таша Томина

Детей у них не было, видимо, Бог не дал,
а может, не больно хотели, хотя сначала
она колыбельку частенько во сне качала.
Потом перестала. Устала. Прошли года.

Он стал ей и мужем, и сыном, но вышел срок,
и он не проснулся обычным осенним утром.
Она на поминках не плакала почему-то.
Друзей проводила, защёлкнув дверной замок.

Отчётливо зная, что утром к нему уйдёт,
легла на кровать, примостившись привычно с края.
И вспомнила вдруг, окончательно засыпая,
что завтра голодным останется рыжий кот.

С тех пор миновало двенадцать протяжных лет.
И кот вечерами на кухне мурлыкал звонко.
Когда схоронила кота, принесла котёнка.
Зовёт его мальчиком. Гладит.
И в сердце – свет.

Клавдия Смирягина-Дмитриева

Гены предков.

Наши гены правят миром
И влияют на Судьбу,
На дизайн в твоей квартире,
На успех и на борьбу.

Если предки жили в страхе,
Страхом полна твоя грудь.
И под оханье и ахи
Смелости заказан путь.

Если предки были злобны,
Чернодушны и глупы,
Вспоминать их не удобно,
Но похож на предков ты.

Если умен гениально
И талантлив просто жуть –
Объяснение банально:
Гены предков – твоя суть.

Это так, всё просто к слову,
Чтоб могли сообразить:
Наши качества – основа
Для детей, которым жить.

(Волков А.П.)

P.S.

Скончалась поэтесса и бард Ада Якушева...

Сегодня, 6 октября, рано утром в своей квартире в Москве на 79-м году жизни скончалась Ада Якушева, известная российская поэтесса и исполнительница бардовской песни, передает ''Эхо Москвы''. О дате и месте похорон родственники покойной пока ничего не сообщают.

Ада Якушева (полное имя - Ариадна Адамовна Якушева) начала сочинять песни и стихи еще в 1950-х годах, входя в одну когорту с популярными бардами Юрием Визбором, Юлием Кимом, режиссером Петром Фоменко (все они на тот момент являлись студентами Московского государственного педагогического института).

Как исполнительница А.Якушева стала известна, в первую очередь, благодаря песням ''Вечер бродит по лесным дорожкам'' и ''Ты мое дыхание''. Она также работала на радио ''Юность'' – вела программу ''Здравствуй, товарищ''. На фирме ''Мелодия '' была выпущена ее сольная пластинка. Кроме того, именно ей была посвящена песня ''Ты у меня одна'' - одна из самых известных песен Ю. Визбора, который был ее первым мужем.


ПРОЩАЙ, ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК !!!

Рябиновых гроздьев
Яркое пламя
В ладонях держу,
Приникаю губами,
Пью нежность
И горечь до дна.
Жестокая память
Окажет услугу
И снова все выдаст
Сполна.
Цепочкой следы
Через осень петляют,
Все дальше и дальше,
Шаги замирают...
А чуткое эхо-
Лишь горсточку смеха
Закинет мне
В пламя рябин.
Лишь горечь...
Лишь нежность...
Лишь горсточка смеха...
Лишь чуткое эхо вдали.


© Татьяна Головизнина