kontra
25.08.2013 - 12:22
Осенью кончилось лето, в ночь обернулся день,
землю накрыли невиданные холода.
Двое волков морских плывут в ледяной воде
и огибают огромные глыбы льда.
Первый волк тренирует переворот,
ловит второй течений подводных глубинный ритм.
Волк помоложе смотрит другому в рот,
ежели волк постарше заговорит.
Если устанет один - другой его плавником
(щупальцем, лапой, хоботом ли, хвостом, -
что там вообще бывает у этих морских волков?)
нежно поддержит над глубиной морской.
Волки плывут - ох, каждый из них несыт,
каждый истерзан, каждый любим по гроб;
шкура одна под водой мерцает, как антрацит,
в шкуре второй пробивается серебро.
Екатерина Михайлова
KLUCHICK
25.08.2013 - 19:15
СТРОКИ В СКОБКАХ
Жил-был — я.
(Стоит ли об этом?)
Шторм бил в мол.
(Молод был и мил...)
В порт плыл флот.
(С выигрышным билетом
жил-был я.)
Помнится, что жил.
Зной, дождь, гром.
(Мокрые бульвары...)
Ночь. Свет глаз.
(Локон у плеча...)
Шли всю ночь.
(Листья обрывали...)
«Мы», «ты», «я»
нежно лепеча.
Знал соль слез
(Пустоту постели...)
Ночь без сна
(Сердце без тепла) —
гас, как газ,
город опустелый.
(Взгляд без глаз,
окна без стекла).
Где ж тот снег?
(Как скользили лыжи!)
Где ж тот пляж?
(С золотым песком!)
Где тот лес?
(С шепотом — «поближе».)
Где тот дождь?
(«Вместе, босиком!»)
Встань. Сбрось сон.
(Не смотри, не надо...)
Сон не жизнь.
(Снилось и забыл).
Сон как мох
в древних колоннадах.
(Жил-был я...)
Вспомнилось, что жил.
Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.
Москва: Худож. лит., 1974
kontra
30.08.2013 - 20:55
Горечь дождей на губах.
Хочется чая с мятой.
Не удержать ни дня,
Время их рвёт из рук.
Вот уже города
Золотом листопада
Вышиты, и меня
Птицы зовут на юг.
Может быть, стоит мне
К птицам прибиться в стаю.
И не смотреть назад,
Просто лететь, лететь.
Только в любой стране,
Я это точно знаю,
Будет мой снегопад,
Будет моя метель.
Горечь дождей на губах.
Прячет туман закаты.
Листьев озябших дрожь.
Астры цветут в саду.
Хочется жить всегда.
Хочется чая с мятой
И, несмотря на дождь,
Видеть свою звезду.
Что б ни случилось, всё ж
Верить в свою звезду...
Полина Орынянская
KLUCHICK
30.08.2013 - 21:22
Черновик
Это было написано начерно,
а потом уже переиначено
(поре-и, пере-на, пере-че, пере-но...) -
перечеркнуто и, как пятно, сведено;
это было - как мучаться начато,
за мгновенье - как судорогой сведено,
а потом
переписано заново, начисто
и к чему-то неглавному сведено.
Это было написано начерно,
где все больше, чем начисто, значило.
Черновик—это словно знакомство случайное,
неоткрытое слово на "нео",
когда вдруг начинается необычайное:
нео-день, нео-жизнь, нео-мир, нео-мы,
неожиданность встречи перед дверьми
незнакомых — Джульетты с Ромео.
Вдруг -
кончается будничность!
Начинается будущность
новых глаз, новых губ, новых рук, новых встреч,
вдруг губам возвращается нежность и речь,
сердцу — биться способность.
как новая область
вдруг открывшейся жизни самой,
вдруг не нужно по делу, не нужно домой,
вдруг конец отмиранию и остыванию,
нужно только, любви покоряясь самой,
удивляться всеобщему существованию
и держать
и сжимать эту встречу в руках,
все дела посторонние выронив...
Это было написано все на листках,
рваных, разных размеров, откуда-то вырванных.
Отчего же так гладко в чистовике,
так подогнано все и подобрано,
так уложено ровно в остывшей строке,
после правки и чтенья подробного?
И когда я заканчивал буквы стирать
для полнейшего правдоподобия -
начинал, начинал, начинал он терять
все свое, всее мое, все оссбое,
умирала моя черновая тетрадь,
умирала небрежная правда помарок,
мир. который был так неожидан и ярок
и который увидеть сумели бы вы,
в этом сам я повинен, в словах не пришедших,
это было как встреча
двух - мимо прошедших,
как любовь, отвернувшаяся от любви.
Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.
Москва: Худож. лит., 1974. kontra
31.08.2013 - 12:22
– Отряхни с ресницы сон, –
говорю ему – не слышит,
ничего не слышит он,
с головой уйдя под крыши;
только плачет в полутьме,
сызнова терзая душу:
не подкидыш ли в семье? –
град Петров, в воде по уши, –
храмы, фабрики, река
да Растрелли отраженье,
чуть дрожащее слегка –
вне земного притяженья;
жадных чаек гневный крик
да чахоточная осень,
где на жизни скорбный лик –
нет ответов, нет вопросов;
где плывет, Бог весть, куда
Петербург сквозь чад бензинный:
злей, чем невская вода –
в рощицах своих щетинных…
Время ближе – листья жечь,
по аллеям выметая
лета высохшую желчь,
шелестящей смерти стаю;
время, время подводить
счет житейским всем расходам:
вот она – черта, как нить
Ариадны, – к смертным сводам…
Сердце вдруг на миг замрет,
и дыханье перехватит:
дни твои – наперечет,
и последнего – не хватит.
Знать, не зря рассвет тяжел,
бед грядущих ожидая,
разрывая черный шелк
тьмы – от края и до края.
Всё равно не встанет, нет,
розовея, луч над нами –
красят, красят в серый цвет
пустоту над куполами;
и не зря грустят с утра
минареты труб фабричных,
шпили гордые Петра –
жизни жалкое величье…
Диакон Георгий Малков
KLUCHICK
31.08.2013 - 22:17
Отвечу стихами моего любимого Поэта
... Ночь. Пустая голова.
Утро. Всё, пустая...
Книги не листаю, путаю слова.
Поутру растают в окнах кружева,
Клёны рукава от снега опростают.
Месяц - как сова, прилетает в полночь.
И печалью полны световые волны,
И в стихах, невольно, плещется Нева....
ЛЕНИНГРАДСКИЕ АКВАРЕЛИ
Контуры чисты, блики негусты,
крыши и мосты, арки...
Сонны берега, призрачна река,
замерли пока парки.
Тихо проплыло тяжкое крыло,
светлое чело или
в выси ветровой мальчик над Невой,
ангел вестовой на шпиле.
Мимо Спаса, мимо Думы
я бреду путем знакомым,
мимо всадников угрюмых,
к бастиону Трубецкому.
Вдохновенья старых зодчих,
Петербурга привиденья,
дразнят память белой ночью
и влекут в свои владенья.
Грани берегов, ритмы облаков
в легкости штрихов застыли,
и воды слюда раздвоит всегда
лодки и суда на штиле.
Все без перемен - кадмий старых стен
и колодцев плен лиловый,
эхо и лучи множатся в ночи,
как орган звучит слово.
Розоватый дождь в апреле,
разноцветные соборы,
зимы в синей акварели,
в охре осени узоры.
Кто-то кистью, кто-то мыслью
измерял фарватер Леты,
кто-то честью, кто-то жизнью
расплатился за сюжеты.
1976
Александр Дольский
Занимательная механика
Механизм - надёжный, отлаженный, заводной, -
там, где раньше, по ощущеньям, была душа.
Всё в порядке - в порядке, да, заведённом мной;
я тебе его не советую нарушать.
Всё в порядке: минуты складываются в дни,
а весна, несомненно, следует за зимой.
Я сменила номер, чтобы ты не звонил,
я сломала все пальцы, чтоб не звонить самой.
И не трогай меня, и не открывай меня,
не напоминай, что были с тобой близки:
мало ли какая железная шестерня,
мало ли в какие крошечные куски.
Екатерина Михайлова
Ты проснулся сегодня, а мир твой серого цвета -
Неинтересный, выцветший и равнодушный.
А ведь было - желанье, радость - когда-то, где-то,
Вытянул руку - в руку легли послушно.
Может, это зрелость, чёртова старость, а может, скука,
А на самом деле - ни то, ни совсем другое;
Может, на пол ступил с утра ты не той ногою,
Может, финиш года, зима... Вот такая штука.
В общем, хочется плакать - плачь, и плевать на имидж,
Если хочешь злиться - злись, иногда полезно.
Хочешь быть один? - побудь. И оно уместно.
А потом полегчает, ага. Ну ведь легче, видишь?
Будет новый день или вечер, вернутся краски,
Снова будет цель, мотив, пусть и не мгновенно.
Ты же помнишь, чем всегда кончаются сказки? -
Будут счастье, любовь и мир. Будут непременно!
© tobico
KLUCHICK
2.09.2013 - 21:11
ПРЕКРАСНАЯ ПОРА
Прекрасная пора сменяет цепь невзгод,
И зрелые плоды порой приносит праздность,
И что же за беда - ошибки эпизод,
Успеха и потерь лишь мизерная разность.
На критиков ворчливых века и идей
Смотрю, как на мальчишек, - старых и лобастых.
Копилка доброты и мудрости людей -
Пришелец из миров, где заблужденья пастырь.
Оставить ли теперь, искать, не находя,
Или опять копаться в душах и в природе,
А март в окно стучит - лукавый негодяй,
Беспечный хулиган, всегда на взводе.
Я к женщине пойду, она меня простит,
Увижу я врага - он мне протянет руку,
В июле тополь мне листвой прошелестит,
И радость эта вся мою продолжит муку.
И чтобы оценить ошбки прежних дней,
Поплакать бы -но, нет! увы, - в колени маме,
И по коврам полей выгуливать коней,
И в очередь стоять за этими коврами.
Не знает партитур, пронзая синий зал,
Ни музыка небес, ни музыка лесная.
И кто мне объяснит, чего я сам не знал,
Тому я объясню, все то, что сам не знаю.
А. Дольский
и не удержусь... потому как любимая
ОСЕННЯЯ ДЕВУШКА
Всюду ветры разнесли эти разговоры -
подарила осень мне не златые горы...
Привела она ко мне желтыми лесами
девушку с пушистыми серыми глазами.
Вышла незаметная издалека,
из страны, запрятанной в Божеское Око,
из попей, засеянных русскими слезами,
девушка осенняя с серыми глазами.
Мне бы не печалиться, жить себе беспечно,
только все дареное я теряю вечно.
Все, что снизошло ко мне с Небосвода,
тратил я на Музыку и Свободу.
И обиды грубые, и проклятья
я носил, как царские носят платья.
Песней разговаривал с Небесами.
И они ответили серыми глазами.
Я придумал Новое Песнопенье,
как вопрос неистовый и моленье.
Но молчали Ангелы, что теряли сами
каждый - легкокрылую с вечными глазами.
Потому что помнили, как с другими
с губ срывалось тихое ее имя.
И как будто шла опять желтыми лесами
девушка с забытыми серыми глазами.
То ли на года беда, то ли праздник...
Это осень шалая сердце дразнит.
Привела она ко мне желтыми лесами
девушку с пушистыми серыми глазами.
1959,94
А. Дольский
Как в шелках, весь в долгах и загвоздках,
Весь в трухе от наломанных дров,
Я вдыхаю встревоженный воздух
Петербургских осенних дворов.
И впивается, будто когтями,
Мысль, что счастье даётся - в кредит:
Это груз непрощённостей тянет,
Это память о них бередит.
Как пронзительно слово "спасибо",
Если капли стекают со щёк...
Научившись прощаться красиво,
Отпускать научиться б ещё.
Ибо, кем бы ты ни был на свете,
Чтил бы свет или верил во тьму, -
Победивший былое - бессмертен,
Только нужно ли это ему.
Рахман Кусимов
Pages:
1,
2,
3,
4,
5,
6,
7,
8,
9,
10,
11,
12,
13,
14,
15,
16,
17,
18,
19,
20,
21,
22,
23,
24,
25,
26,
27,
28,
29,
30,
31,
32,
33,
34,
35,
36,
37,
38,
39,
40,
41,
42,
43,
44,
45,
46,
47,
48,
49,
50,
51,
52,
53,
54,
55,
56,
57,
58,
59,
60,
61,
62,
63,
64,
65,
66,
67,
68,
69,
70,
71,
72,
73,
74,
75,
76,
77,
78,
79,
80,
81,
82,
83,
84,
85,
86,
87,
88,
89,
90,
91,
92,
93,
94,
95,
96,
97,
98,
99,
100,
101,
102,
103,
104,
105,
106,
107,
108,
109,
110,
111,
112,
113,
114,
115,
116,
117,
118,
119,
120,
121,
122,
123,
124,
125,
126,
127,
128,
129,
130,
131,
132,
133,
134,
135,
136,
137,
138,
139,
140,
141,
142,
143,
144,
145,
146,
147,
148,
149,
150,
151,
152,
153,
154,
155,
156,
157,
158,
159,
160,
161,
162,
163,
164,
165,
166,
167,
168,
169,
170,
171,
172,
173,
174,
175,
176,
177,
178,
179,
180,
181,
182,
183,
184,
185,
186,
187,
188,
189,
190,
191,
192,
193,
194,
195,
196,
197,
198,
199,
200,
201,
202,
203,
204,
205,
206,
207,
208,
209,
210,
211,
212,
213,
214,
215,
216,
217,
218,
219,
220,
221,
222,
223,
224,
225,
226,
227,
228,
229,
230,
231,
232,
233,
234,
235,
236,
237,
238,
239,
240,
241,
242,
243,
244,
245,
246,
247,
248,
249,
250,
251,
252,
253,
254,
255,
256,
257,
258,
259,
260,
261,
262,
263,
264,
265,
266,
267,
268,
269,
270,
271,
272,
273,
274,
275
Для просмотра
полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке:
Лирика
SoftoRooM © 2004-2024