Портрет беспризорника XXI века

С местной милицией у беспризорников устанавливаются свои отношения. Блюстители порядка, как правило, на сам факт существования группы смотрят сквозь пальцы, ибо по опыту знают: сколько ни лови и ни отправляй в приюты — все равно рано или поздно убегут и все соберутся на старом месте. Что нужно «ментам» — так это чтобы были порядок в их зоне и наличие осведомителей, в качестве которых используются, как говорят, те же детишки, которые недолго думая могут заложить и своего. Рассказывают, был такой случай. Некий высокий милицейский чин держал речь возле одной из станций метро перед ребятами: увещевал их отказаться от клея, вести «достойный образ жизни». В самый патетический момент чин заметил, что один пацан пытается стянуть у него сотовый. Чин дал знак — и мальчишка тут же оказался в «обезьяннике». Когда «проповедник» отъехал, беспризорники всей компанией явились в милицию просить за товарища. Им обещали отпустить «заложника» в обмен на другого. Как раз в это время в тусовку забрел в гости к сестре мальчик из другого района. Его тотчас принялись ловить, причем сестричка была проворнее всех — закон стаи! Воруя и грабя, дети, естественно, должны иметь определенный круг людей, которым сбывают краденое. По словам беспризорников (хотите — верьте, хотите — нет), есть среди таких доброхотов и люди в погонах, и таксисты… Но уж в милиции, несмотря на порой «теплые» отношения с блюстителями порядка, рано или поздно оказывается всякий беспризорник. И тут механизм таков: из «ментовки» отправляют в любую городскую детскую больницу, где обследуют около недели, затем — в приют, где держат с месяц, а уж затем отправляют домой или в детский дом, предварительно лишив семейство родительских прав. Впрочем, последнее случается нечасто — слишком хлопотно для властей.
Из детских домов, как правило, дети тоже бегут. Бывают, конечно, и престижные детские дома, но попасть туда не так-то просто — для этого нужен блат. Кроме того, чтобы определить ребенка в столичный детский дом, необходима и московская прописка — ведь потом ему и квартиру давать в Москве надо, и работу подыскивать. Про приюты среди беспризорников ходят самые страшные слухи. Говорят, год назад в одном из таких заведений на юго-западе Москвы били тех, кто не спал во время «тихого часа», кто не мог стоять «смирно» в шеренге… Случалось, говорили дети, что в отсутствие воспитателей старшим доверяли следить за порядком, давая им резиновые дубинки. Есть, по слухам, и другие приюты — беспризорники рассказывают о них чуть ли не как о рае земном. Например, так отзывался о приюте в Отрадном некий Валенок. Но и оттуда он сбежал — воля дороже.
Когда прошлой зимой началась правительственная кампания борьбы с беспризорниками, их стали распихивать куда ни попадя. Вплоть до психоневрологических интернатов, где их недолго думая стали кормить аминазином. Приходит тетя с коробочкой: «Скушай таблетку». Осторожный беспризорник: «А почему на коробочке «аминазин» написано?» — «А мы витаминки в коробочку из-под лекарств положили…». Тем, кто отказывался глотать таблетки, делали уколы. Нескольким ребятам «за попытку побега» так вкололи, что они не могли встать аж четверо суток. Транквилизаторы используются, по рассказам очевидцев, и в иных медицинских учреждениях. Итак, их ловят — они сбегают, их вновь ловят — опять побег.
И, в сущности, мысли чиновников лишь об одном — как бы убрать нежелательный социальный элемент с глаз долой, отчитаться перед начальством за проделанную работу.