Тверичанин рассекретил подробности по делу Маттиаса Руста


28 мая исполняется 20 лет с того самого дня, когда немецкий юноша Маттиас Руст пробил брешь в непоколебимости наших границ, приземлившись на легкомоторном самолете «Сесна 173 П» на Красной площади. В то время этот случай вызвал бурную реакцию в советском обществе. Руста посадили на 4 года. Правда, через год выпустили. Но страна до сих пор вспоминает о его наглой и бесшабашной выходке.

Накануне 20-й годовщины этого события в редакции «КП»-Тверь» мы встретились с Игорем Корнаковым, который в 1987 году проходил службу в должности командира отдельной радиолокационной роты в Эстонской республике на мысе Локса. Именно его рота первой обнаружила Маттиаса Руста. Игорь Корнаков рассказал нам о неизвестных до сего дня подробностях этого дела:

- Рота, находившаяся под моим командованием, выполняла боевую задачу по охране воздушных рубежей СССР. В апреле и мае 1987 года участились случаи полетов легкомоторных самолетов с аэродрома Хельсинки вдоль нашей государственной границы. Были зафиксированы нарушения государственной границы на 1,8 - 2 километра. Обо всем увиденном я доложил на командный пункт радиотехнической бригады. Но эта информация дальше не пошла, так как это означало, что будут комиссии, расследования, которые приводили к партийной ответственности, и кто-то мог слететь с должности. На мой доклад мне было сказано: «У тебя крыша съехала, тебе пора в отпуск».

20 мая, уезжая в отпуск, я построил роту и сказал: «Мужики, что-то зреет, будьте очень внимательны и аккуратны». Оставил за себя капитана Владимира Журавлева и замполита капитана Ивана Захарова. И улетел в Калининград.

28 мая мне сообщили, что на моей территории нарушена государственная граница. Я полетел обратно. Когда я прилетел в роту, расследование уже было проведено, все уже было отработано, все уехали. К моей работе и работе моей роты претензий не было, потому что цель была обнаружена нами. Но в отчете не было той информации, которую выдавала моя рота. В рапорте говорилось, что цель была обнаружена на государственной границе. Соответственно, время обнаружения было поставлено другое, не соответствующее времени вхождения в международный воздушный коридор.
Капитан Осипов и капитан Журавлев доложили мне о настоящем положении дел.

Ситуация складывалась совершенно иначе, чем было официально представлено. Цель была обнаружена еще на аэродроме в Хельсинки. Мы видели, как цель («Сесна» Матиаса Руста) кружила, сбрасывала бочку - все это было зафиксировано. Цель передавалась на КП телеспособом, но принята не была. Мои ребята устно продублировали оперативному дежурному КП батальона, что цель приближается к линии государственной границы. Но наверх, вышестоящему пункту, он не передал, просто ее скрыл.

Оперативный дежурный ругал Осипова: «Что ты мне всякую туфту выдаешь, я ничего своими средствами не вижу». Мы не знали, что цель не видна на их пункте меньше чем до 40 км. А 40 км - это 20 минут полета. КП батальона обнаружил цель, когда Руст уже пролетел 5 - 10 км над сушей, а может быть, и больше. Соответственно, около 30 - 40 километров после пересечения границы. После этого цель стали оттягивать по расстоянию назад. Когда Руст уже летел над территорией Эстонской ССР, КП батальона сообщал, что он только что пересек государственную границу. Потом «Сесне» начали приписывать скорость 180 км/ч вместо 120 км/ч и догонять маршрут. Плюс к этому произошла задержка информации на 5 - 10 минут оперативным дежурным Карпецом и его помощником Черных соединения ПВО, за что впоследствии они и были осуждены. Даже если бы Карпец и Черных задержали информацию, но были учтены наши данные, Руст был бы посажен на аэродроме Тапа. В то же время сажать легкомоторный самолет, который летит со скоростью 120 км/ч, истребителями - полный бред. Для этого нужны дежурные вертолеты. Но у меня есть чувство гордости, что моя рота выполнила все поставленные задачи.

Может возникнуть вопрос, почему оперативный дежурный не выдал на КП информацию? Дело в том, что в то время существовала методика оценки несения боевого дежурства, которую придумали наши генералы из штаба войск ПВО. Она была составлена таким образом, что выдача ложной цели могла дорого стоить дежурному. Его сразу же вызывали на партийную комиссию, он получал партийное взыскание и привлекался к ответственности по службе. Эта методика заставляла людей врать, укрывать, не докладывать. А ложной цель могла оказаться потому, что с такой скоростью летают не только легкомоторные самолеты, но и птицы, метеорологические зонды и другие объекты. За сутки мы обнаруживали от 300 до 1000 объектов, и некоторые из них бывали ложными.

Правду о том, как Руст пересек границу, знал ограниченный круг лиц: пять единиц боевого расчета плюс должностные лица в руководстве бригады. Тайна хранилась, иначе все полетели бы с должностей. Никто не опросил лиц боевого расчета, не было никакого дознания. Прокуратура провела расследование спонтанно.

Нужно было наградить весь боевой расчет. А вместо боевых наград ефрейтора Дильмагамбетова, который обнаружил цель, как лицо иностранного происхождения из роты приказали убрать и укомплектовать ее русскими. А он был татарин.

В течение 20 лет никто не пытался обнаружить правду. Сняли генерала Кромина. За что? Генерал и сам не знал истинного положения дел. За всю историю расследования дела никто не беседовал с источником первой информации.


ЗАГАРСКИХ Юлия 29 мая 2007

news.tver-info.ru