Метро — наилучшая модель жизни.

Ты движешься от точки A до точки B. Ты можешь проехать кратчайшим путём, не сделав ни одной пересадки, стоя где-нибудь у двери вагона, и о тебе скажут, что твоя жизнь была короткой и бессмысленной. Можешь долго плутать по смежным станциям, ездить туда и обратно по радиальным линиям, и тогда о твоей жизни скажут, что она была трудной и насыщенной событиями. А ещё добавят, что это крайне несправедливо — такие отличные люди как ты всегда умирают некстати рано.

Используя логику и понятия Метро, нельзя объяснить суть жизни на поверхности.

Для Метро смерть — это выход на улицу. Выход в никуда. Эскалатор — катафалк и дорога на кладбище одновременно. Как смешны люди, бегущие по ступеням и сердящиеся из-за того, что им преграждают путь сумки и локти! И как нелепы те, кто покорно едут, уныло глядя по сторонам или на спины предшественников.

Да, ты можешь сойти не на указанной станции B, а на станции С. Это будет ужасно. Это будет самоубийством. В таком случае на поверхности тебя ждёт совершенно не та участь, что была уготована при рождении. Может быть, лучше, может быть, хуже. Из Метро об этом судить не только невозможно, но и вредно.

В этом смысле перегоны, проходящие по поверхности, можно сравнить с моментами величайших озарений, когда ты прикасаешься к смерти и тебе почти понятна её сущность, а, следовательно, и смысл жизни. Как говорилось, логикой Метро нельзя осмыслить увиденное в окне вагона, тем более что и видно-то всегда разное: то солнце, то тучи, то ночь, то зиму, то лето... Рассказы очевидцев, предсказания пророков, апокрифы, Откровения, — все они противоречат друг другу. По крайней мере, с точки зрения Метро. Оттого никто не верит в какое-либо будущее после выхода на поверхность. Оттого посещение открытых веток — лишь прекрасный повод гордиться собой и прекрасная тема для разговоров, но и не более. Оттого люди боятся смерти.

Большую часть времени ты безмолвен и беспомощен. Твоя жизнь в чьих-то сильных, а может быть, слабых, руках. Тебя везут. Куда? Туда, куда ты выбрал давным-давно, на той станции, которую уже и не помнишь. Да, по-настоящему ты распоряжаешься своей жизнью лишь на пересадках. Но в пути порой очень трудно вспомнить, где пересел и зачем. Тем более трудно понять свою ответственность за те редкие моменты, когда действительно можно определить, куда ехать, а, следовательно, определить свою жизнь.

Некоторые выходят сознательно и целенаправленно идут туда, куда хотят. Они добиваются своего в жизни, так как прекрасно знают: если не подумаешь за себя сам, за тебя подумают другие. Такие люди могут сознательно идти в точку B по кратчайшему пути. Или сознательно болтаться между двумя станциями, избегая точку B. Всё равно выход на поверхность неизбежен.

Для кого-то пересадка — досадная неожиданность, шокирующая случайность, чудовищная несправедливость. Иногда приходится долго стоять на одном месте, чтобы сесть на мягкое сиденье. Ещё больше времени уходит на то, чтобы хорошенько освоиться и познакомится с окружающими людьми. И вдруг, о горе! — разверзлись двери, и ты стоишь один среди всего мира. Друзья, работа, карьера — всё осталось позади. С тобой лишь твоё горе и право выбора: по какой ветке ехать дальше. Ехать к своей последней станции.

Метро полно случайностей. Реже хороших, чаще плохих. Тут на ногу наступили, тут бомж навонял, тут милиция документы проверила, тут кошелёк украли. За заботами забывается название и вообще существование той самой станции B, к которой, собственно, ты и едешь. Какая неожиданность — выйти из вагона купить «Пепси» и узнать, что ты приехал. Узнать, что ты умер.

Некоторым везёт, и они забывают даже о том, что едут. О таких даже говорить противно. На эскалаторе они мучаются более других, вспоминают всю свою жизнь и раскаиваются. Но эскалатор глух и нем. Он создан не для того, чтобы выслушивать раскаяния.

Фатализм? Не смешите меня. Можно прекрасно спланировать свою поездку прямиком по радиальной до точки назначения. Сесть на мягкое сиденье и отдаться течению жизни — всё равно приедешь туда, куда надо. Поезда-то сразу в обе стороны идти не могут, верно? Дорогие вина, опытные женщины, памятные подарки... Но поезд загорелся, всех пассажиров кое-как выгрузили прямо в тёмный туннель, проводили до ближайшей станции и спровадили на поверхность. Гибель сотен людей в результате катастрофы. Ветка закрыта на ремонт, все, кто хотел по ней проехать, могут избрать другой путь (избрать! это же так болезненно и сложно!), или воспользоваться наземным транспортом (читай: самоубийство — тоже выход).

Фатализм в Метро невозможен.

А люди вокруг тебя — кто они? Вот эти сидят с тобой на одной скамье. Они твои друзья. Вон те, напротив — друзья твоих друзей, тоже хорошие люди. Вон там, по диагонали — друзья друзей твоих друзей. Ты иногда встречаешься с ними и знаешь их в лицо. Ты слушаешь сплетни о них. В том конце вагона — твои сослуживцы из соседних отделов, уборщицы в подъездах, почтальоны, одноклассники твоих детей, короче, те, кого ты иногда видишь и даже можешь знать в лицо. В соседнем вагоне тоже есть люди. Ты видишь их, но общаться не можешь. Это те, о ком ты читал в газетах, слышал по радио или видел по телевизору. По сути, такие же люди, как и все мы. Если народу в вагонах мало, то видно пассажиров и других, даже не соседних с твоим, вагонов. Это люди из других городов, стран, материков. Это люди вообще. О них тоже можно услышать, прочитать, увидеть, если прислушаться, вчитаться, вглядеться.

Вообще, с этими людьми одни проблемы. Места рядом с тобой постоянно пустуют, или на них садятся такие сволочи, что и говорить противно. В другом конце вагона (и это отлично видно) ситуация обстоит совершенно по-другому: умные, добрые и счастливые люди беззаботно проживают свою жизнь. Ты переходишь к ним, бросая всё то немногое, что успел приобрести. Увы, ничего не меняется. На твоё старое место садится молодец, прямо-таки излучающий счастье, а рядом с тобой оказывается беззубая стерва с большими вонючими сумками.

Или другая ситуация: после многих лет любовных неудач (та дура, та жадная, та страшная, та сама ушла, etc.) ты встречаешь свою Единственную и Неповторимую. Две станции вы проезжаете, как во сне, а на третьей она выходит. Ты забыл спросить, куда она едет.

Да, в Метро общие только перегоны, а станции у каждого свои.