Статья Игоря Джадана была опубликована 21 марта этого года.
В тот момент сценарий закавказской войны представлялся чем-то абстрактным. Комментаторы текста иронизировали по поводу шапкозакидательских настроений автора, восхваляли грузинскую армию, издевались над глупой Рашкой и т.д.
Теперь мы имеем прекрасную возможность сравнить предположения с реальностью.
* * *
» Нажмите, для открытия спойлера | Press to open the spoiler «
В последнее время в сообществе российских аналитиков поднимается вопрос о том, каков может быть следующий вооруженный конфликт, в котором предстоит участвовать России.
От понимания того, как, при каких обстоятельствах, какими силами Россия вступит в войну, зависит то, какой должна быть военная доктрина и каким — военное строительство. И наоборот: от военной доктрины и возможностей российских ВС будет зависеть, как при каких обстоятельствах и с какими целями Россия вступит в следующий вооруженный конфликт.
В связи с этим особый интерес представляет разыгрывание сценариев возможных конфликтов, которые помогли бы представить ситуацию более выпукло.
Один из возможных сценариев таков.
ДИСПОЗИЦИЯ
В одном из закавказских государств, уже давно имеющем проблемы с национальными меньшинствами, к власти пришёл новый лидер. Он победил на выборах лишь с небольшим перевесом голосов, а во властных структурах, особенно — в силовых министерствах осталось немало симпатантов бывшего президента. В парламенте также не всё радужно для нового президента: проигравшая оппозиция старается отколоть от правящей коалиции мелкие партии, чтобы привлечь их на свою сторону и начать процедуру импичмента. Оппозиционная пресса, координируя свои усилия с оппозицией в парламенте, организует коррупционные «сливы». Уже начались акции протеста - пока не слишком многочисленные.
Новости из-за океана не радуют: погруженная в свои собственные дела Америка всё меньше интересуется событиями в отдаленных от её границ районах.
Новый президент, пришедший к власти в значительной степени благодаря поддержке Белого Дома, который успел разочароваться в своём предыдущем ставленнике, теряет почву под ногами. Он чувствует необходимость утвердиться на своем кресле, показать силу политическим соперникам и одновременно консолидировать поддержку власти в народе.
Наиболее острой проблемой остаются два неподконтрольных центральной власти национальных анклава, уже давно требующих независимости. Положение усугубляется наличием в стране и других потенциально сепаратистских регионов. Особенно усилилась активность в двух их них. В каждом их них проживают этнические группы, составляющие большинство в соседних государствах. Отношения с этими меньшинствами за последнее время серьезно испортились. На фоне экономической стагнации в стране, быстрый рост экономики в странах-соседях воспринимается нацменьшинствами, как соблазн.
Новый президент понимает, что, если в самое ближайшее время не переломить этот процесс, стране будет угрожать дальнейшая дезинтеграция.
Последней каплей становится сообщение о том, что национальные организации двух потенциально сепаратистских меньшинств склоняются к тому, чтобы поддержать оппозицию, лидер которой пообещал им большую степень автономии.
НАЧАЛО
Президент закавказского государства созывает так называемый «стратегический кабинет» — неформальное совещание своих сторонников, куда кроме ближайшего политического окружения входят особо дружественные президентской партии бизнесмены. Встреча проводится втайне даже от американцев, иначе американский посол обязательно захотел бы на ней присутствовать, что могло бы помешать замыслу.
Министр обороны предлагает план решительного удара по позициями одного из самопровозглашенных регионов. Нападение должно быть произведено неожиданно, успех должен развиваться быстрыми темпами, иначе соседняя Россия успеет перебросить подкрепления для своих миротворческих сил, и вынести вопрос на обсуждение СБ ООН. Как доложила также присутствующая на совещании министр иностранных дел, шансы в этом случае на то, что США заблокируют осуждающую резолюцию, невелики. Скорее всего, международное сообщество потребует немедленного прекращения наступления, а отказ от выполнения резолюции Совета Безопасности ООН, носящей обязательный характер, грозит руководству страны новыми осложнениями.
Единственным выходом в данной ситуации, как считает министр обороны, является быстрая сокрушительная операция, наподобие захвата хорватами Республики Сербских Краин, или овладения Израилем арабскими территориями в 1967 году.
Дружественные Соединенные Штата в этом случае смогут сослаться на свершившийся факт, а подчинение страны требованию прекращения огня уже не отменит победоносного характера войны.
Остаётся, правда, некоторая неопределенность в плане того, как отреагирует Россия. Министр иностранных дел высказалась в том духе, что если всё произойдет предельно быстро, неповоротливая кремлёвская дипломатия, как всегда, не успеет за развитием событий. И в худшем случае Москва ответит краткосрочной блокадой поставок энергоносителей и электроэнергии. Впрочем, это представляется не слишком высокой ценой за восстановление суверенитета в мятежном регионе, — считает министр министр иностранных дел...
РЕАКЦИЯ США
В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли подробнейший отчет о встрече грузинского руководства лёг на стол начальника управления разведки в странах СНГ уже на следующее утро.
В иной ситуации в США отреагировали бы быстро: призвав союзника к сдержанности. Однако на этот раз в Вашингтоне были озабочены не нестабильностью и риском поражения своего союзника, а совсем иными проблемами. На фоне банковского кризиса и падения доллара в Белом Доме больше всего были озабочены будущим своей мировой империи.
Там уже успели смириться с триллионами потерями сбережений собственных граждан и с необходимостью выкупать в госсобственность крупнейшие банки и корпорации. В конце концов — стихия рынка, что поделаешь.
Однако США совершенно не были готовы смириться с тем, если бы конкуренты гораздо меньше пострадали от кризиса, и уже в ближайшем будущем оказались бы способными бросать Америке вызов.
Китай — эта коммунистическая диктатура, рядящаяся в тогу капиталистической свободы и гласности, в ходе кризиса стал активнее переключать потребление на внутренний рынок вместо «схлопнувшегося» американского. Пекин потерял колоссальные суммы из-за того, что успел накопить массу долларов, однако его экономика устояла, военные расходы не снизились, а многочисленное китайское население продолжало, как ни в чем не бывало, свой покупательский и строительный бум, подымая цены на и так дорогие для американцев нефть, газ и металл. Китай впрочем, оставался сильно зависимым от Америки, так как успел приобрести чудовищную сумму американских государственных облигаций, и поэтому никак не был заинтересован в окончательном крахе американской экономики.
Другой дело — Россия. Действуя через своих агентов влияния, американцы успели было убедить кремлевское руководство вложить большую часть денег Стабфонда в американские государственные обязательства, однако кризис нагрянул слишком быстро, и российский Минфин по мнению американцев, успел скупить американских ценных бумаг на совершенно недостаточную сумму. Слишком маленькую для того, чтобы в Вашингтоне появилась уверенность, что Москва так же тесно привязана к американским интересам, как и Пекин.
Таким образом, перед Госдепартаментом была поставлена задача разработать стратегию сдерживания российской экономики в условиях мирового спада с целью не допустить того, чтобы Москва, опираясь на свою новую мощь, смогла бы воспользоваться временным ослаблением Америки. Лучшим способом для этого было бы разжечь у границ России локальный конфликт, который надолго бы отвлек внимание Кремля от его амбициозных планов в глобальной политике.
Ну а как же судьба «демократических союзников»? В конце концов союзники для того и существуют, а наиболее слабые из них для того и получают деньги американского налогоплательщика, чтобы США могли пожертвовать ими в трудную минуту…
Посоветовавшись на ежедневном совещании руководителями отделов, директор ЦРУ ехал с докладом на совещание к президенту, где также, несомненно, будут присутствовать госсекретарь и советники по внешнеполитическим вопросам. В повестке дня тема грозящего кризиса в кавказском регионе стояла на первом месте…
ПЕРВЫЙ УДАР
Тем временем в столице закавказского государства шли активные приготовления к военной акции.
Готовилась мобилизация, а резервисты наиболее ценных профессий — снайпера, летчики, артиллеристы — уже были призваны специальным секретным приказом. Каждого из них из дома забирали на специально посланной машине. Тем временем в небо были запущены импортные беспилотные летательные аппараты, которые постоянно находясь в воздухе вели рекогносцировку местности в зоне конфликта и разведку наземных целей. Якобы для нужд разведки полезных ископаемых были закуплены снимки земной поверхности с японского спутника…
В Москве поздно почувствовали неладное.
Старая разведывательная сеть была разрушена десятилетием реформ, безразличием и волюнтаризмом последних лет, а новая создавалась с большим трудом. В либеральной картине мира, усвоенной новым кремлёвским руководством, не было места для вооруженных конфликтов между демократическими государствами. Кремлевские руководители также считали свою страну демократией, поэтому были уверены, что вооруженный конфликт с США и их демократическими союзниками маловероятен, и если и может случиться, то лишь по какому-либо недоразумению.
Что касается маленького закавказского государства, то мнения о том, есть ли там демократия или нет, были разные. В Москве считали, что количество уличных переворотов, репрессий, пыток и нераскрытых политических убийств там запредельное, чтобы такая страна могла называть себя демократической. В «дружественном» Вашингтоне, однако, возражали, утверждая, что именно демократические революции и активная борьба с ретроградами и коррупционерами являются наиболее ярким доказательством успеха молодой демократии. Насчет же демократичности Москвы в Вашингтоне, наоборот, сильно сомневались.
С точки зрения американцев любой возможный вооруженный конфликт с Москвой не был бы каким-то недоразумением, а наоборот — закономерно вытекал бы из недемократического характера российского политического режима.
Когда элитные подразделения армии закавказского государства нанесли свой первый удар по дружественным Москве «сепаратистам», у Вашингтона не было причин сомневаться, кого поддерживать в этой войне.
Москва же, наоборот, колебалась. Её союзники в этом регионе если руководствоваться канонами либерализма не отличались в лучшую сторону от её недоброжелателей. В Кремле прошло совещание Совета Национальной безопасности, и мнения по поводу того, как следует действовать, также разделились.
Тем временем развитие ситуации обгоняло все мыслимые прогнозы. Танки национальной армии закавказского государства одним броском обошли столицу непризнанной республики и перерезали шоссе, идущее от столицы к российской границе. В самой столице царила паника. Из-за внезапности нападения мобилизацию провести не удалось, и теперь мужчины, вооруженные кто чем, метались по улицам, спешно пытаясь организоваться в импровизированные боевые единицы и занять оборону. Из предместий доносились звуки перестрелки, а на государственные объекты непризнанной республики то и дело падали высокоточные снаряды, поставленные противнику накануне из Израиля. Как это получалось с применением похожего оружия в Палестине и Ливане, оно не нанесло существенного вреда «сепаратистским» политикам и военным, которые успели рассредоточиться. Зато от осколков погибли десятки гражданских, в основном женщины и дети, случайно оказавшиеся поблизости.
В пограничном районе Российской Федерации началась стихийная мобилизация добровольцев, прошли демонстрации с требованием вмешаться. На видео, заснятом в одном из пограничных регионов сотрудниками ФСБ, мелькнули кадры демонстрантов с лозунгами: «Смерть варварам!», «Не допустим нового геноцида!», Демонстранты также упрекали местное руководство за пассивность и требовали смены главы администрации.
В конце демонстранты подошли к воротам расположенной неподалеку российской воинской части и громкими возгласами приветствовали солдат российской армии. Многие демонстранты почему-то были убеждены, что эта часть вскоре будет переброшена на помощь пылающей непризнанной республике. В связи с предстоящим походом дружелюбно настроенное население раздавало солдатам тёплые вещи, сигареты и еду. Эти кадры также были продемонстрированы высшему кремлевскому руководству.
ДЕЙСТВИЯ МОСКВЫ
Перед главой российского государства встала трудная дилемма: оставить события развиваться так, как они развиваются, или решиться на прямое военное вмешательство. На оказание других видов помощи: оружием, советниками, а также на использование структур ООН, уже не оставалось времени.
Первый вариант грозил Москве критическим снижением её международного авторитета, а также — возможно и появлением антимосковских настроений среди прежде дружественного кавказского народа. Экономическая слабость, которая в прошлом была универсальным оправданием внешнеполитической пассивности, теперь не могла сослужить свою прежнюю «добрую службу». Новому российскому президенту, которому немногочисленная, но крикливая оппозиция пеняла тем, что его приход к власти был отмечен злоупотреблениями и подтасовками, нужно было как можно скорее доказать свою компетентность и продемонстрировать твёрдую волю. Меньше всего он хотел бы начинать своё президентство со «сдачи» очередного российского союзника, чем отличились все его предшественники.
Ещё меньше оснований для отступления давали вести с экономического фронта. Они говорили о прогрессивной слабости американской экономики и её зависимости от импорта нефти. Американцы не смогут эффективно вмешаться, думали в Москве.
Конечно, там не строили иллюзий насчет политической реакции Вашингтона. Однако, посылать оружие и военных советников — это одно дело. Ввязываться же в конфликт собственными вооруженными силами — совсем другое. Так небезосновательно решили в Москве.
Российской армии в случае вмешательства противостояла бы небольшая, но достаточно хорошо вооруженная армия соседнего государства. Жители этого государства никогда не были хорошими воинами. Наоборот, соседние народы их всегда презирали за «трусость» и торгашество. Страна фактически сохранила свой национальный характер благодаря России, но кто об этом теперь там помнит? Как говорится: «будучи оказанной, услуга не стоит ничего».
Когда-то между этим закавказским народом и русскими были хорошие отношения. Для предыдущего поколения политиков вооруженный конфликт, в котором сыны этих двух народов оказались бы по разные стороны баррикад, выглядел бы «чудовищной перспективой». Однако историческое развитие продолжается, и новому молодому руководству в Кремле уже в гораздо меньшей степени свойственны предрассудки прежних времен…
Помощь дружественной, хотя и официально не признанной, республике было решено оказать силами Северо-Кавказского военного округа.
Тактическое командование поручили штабу 58-й армии. Согласно разработанному плану, 20-я гвардейская мотострелковая дивизия, переброшенная по воздуху из Волгограда, вместе с 19 МСД (Владикавказ) включай 503 МСП в станице Троицкой, должны были стать основными силами, призванными прорвать блокаду и снять угрозу со столицы непризнанной республики.
Обеспечивали безопасный проход через горные районы две только что укомплектованные горные мотострелковые части: 33-я ОГМСБр (Ботлих) и 34-я ОГМСБр (Зеленчукская). Для окончательной зачистки был мобилизован 33-й казачий ОМСП, спешно погрузившийся со станции Прудбой (Волгоградская обл.) вместе со всей техникой, включая пару десятков танков Т-72. Для точечных операций за линией фронта с целью уничтожения командования противника и захвата иностранных военных советников в тыл силами вертолетных полков должны быть доставлены спецподразделения ГРУ, имеющие наибольший боевой опыт на Кавказе. Среди них «Чучковская» 16-я отдельная бригада специального назначения, 22-я ОБр СпН, ОБр СпН «Терек».
В оперативный резерв была придана 77-я отдельная бригада морской пехоты, которая из места своей постоянной дислокации в Каспийске срочно перебрасывалась в Геленджик и придавалась силам Черноморского флота для совместного участия в возможной десантной операции. Корабли и морская авиация ЧФ должны были также быть готовыми к организации морской и воздушной блокады противника.
Другие части и отдельные подразделения Северо-Кавказского военного округа — 42-я МСД (Ханкала), 131-я ОМСБр (Майкоп), 136-я ОМСБр (Буйнакск), казачьи отдельные десантно-штурмовые батальоны, национальные батальоны в Дагестане и Чечне, части внутренних войск и другие — должны были, оставаясь в местах своего постоянного развертывания, прийти в полную боеготовность для отражения возможных провокаций на границе и на случай активизации местных исламистов.
Части тактической авиации, сводные части полевой артиллерии, имеющие на вооружении реактивные установки Смерч-М с радиусом действия до 90 км, и артиллерийские самоходные гаубицы калибра 152 мм, должны были обеспечить точечные, но беспощадные удары в местах сосредоточения противника. Учитывая малые размеры театра военных действий, для этого им не пришлось удаляться от линии границы, ведя огонь в основном из-за Кавказского хребта. Для более глубоких ударов — была сосредоточена группировка самолетов-штурмовиков Су-25, которые недавно прошли модернизацию, и могли применять высокоточные корректируемые бомбы со спутниковым наведением. Разведка и оперативное целеуказание обеспечивалось данными спутниковой разведки с купе с данными, полученными с беспилотных летательных аппаратов.
НАЧАЛО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Как и предсказывали аналитики российского Министерства обороны, операция по разблокированию столицы дружественной самопровозглашенной республики не встретила больших трудностей. Части противника быстро упали духом, когда увидели, что им противостоит не легковооруженные подразделения «сепаратистов», а части российской армии. В столице страны начались многотысячные истерические демонстрации, на которых фанатичные сторонники «территориального единства» клялись «отомстить русским».
На многочисленных лозунгах, написанных на английском языке, были призывы к Америке и «всему цивилизованному человечеству» защитить «молодую демократию» от агрессии «авторитарного соседа». Впрочем, мало кто из участников манифестаций был готов лично записаться добровольцем и пойти на фронт. Напротив, в городе было полно дезертиров, которые рассказывали об «ужасах», которые якобы происходят в зоне боевых действий. Особенно много эмоций, граничащих с животным страхом, вызывали сообщения о появлении в районе боевых действий казачьих подразделений…
В Вашингтоне весть о начавшейся российской операции вызвала настоящий шок.
Там не планировали в ближайшее время вступать в прямой вооруженный конфликт с Москвой, хотя бы и на чужой территории. Впрочем, некоторые потирали руки, понимая, что план по втягиванию России в вооруженный конфликт, приобретает успех. Вопрос, однако, стоял ребром: следует ли США посылать солдат на помощь стране-союзнице против «авторитарной Москвы». По правде говоря, у Америки оставалось не так уж много свободных сил для прямого военного вмешательства. Основные боеспособные части сухопутных войск вели активные действия и патрулирование в Афганистане и Ираке. Другие — были расквартированы в Южной Корее либо на островных подступах к Китаю. Было невозможно ослаблять эти силы, не рискуя получить неожиданный «подарок» со стороны КНР в виде давно готовящейся в Пекине «операции по освобождению китайской территории от тайваньских сепаратистов».
Однако и оставаться в стороне Америка не могла: это означало бы признание своей слабости и новой силы России. Это непременно сказалось бы на авторитете США во всем мире. Авторитет Америки, как покровительницы демократии, был бы растоптан. Элиты разных стран, до этого активно заискивавшие и искавшие американского союзничества, разочаровались бы в ней и стали бы склоняться к поиску благосклонности Москвы. Запланированное вхождение некоторых стратегически важных держав в НАТО было бы сорвано.
В США планировали конфликт с Россией, однако там его относили ко времени, когда Россия будет ещё более ослаблена, истощена. Когда её советский ядерный потенциал придет в естественный упадок, а США, наоборот, нарастят свой могущество и технологические возможности парирования любых ответных действий Москвы. В Вашингтоне совершенно не хотели бы конфликта в ситуации, когда Россия на подъёме, а США, наоборот — в глубоком кризисе. Казалось бы, эти соображения должны были однозначно отвадить американское руководство от соблазна прямого вмешательства, однако были и другие соображения…
В Вашингтоне были чрезвычайно озабочены тем, как ситуация будет развиваться в дальнейшем. Пока что у Америки имеются значительные преимущества, однако они тают прямо на глазах. Из-за экономических неурядиц Америка в ближайшее пятилетие вынуждена будет снизить свои военные расходы. Доля расходов на приобретение наиболее перспективных видов оружия ещё больше снизится из-за высокой доли расходов на текущие военные операции — вследствие обязательств, которые невозможно быстро взять и отменить. Уже планируемые закупки самолетов, кораблей и подводных лодок нового поколения были сокращены вследствие необходимости обеспечить текущие нужды армии, уже несколько лет ведущей вялотекущие боевые действия в Ираке и Афганистане. Технический ресурс танков, бронемашин и другой военной техники быстро расходуется в условиях интенсивной эксплуатации, и из-за этого американская армия с начала операций в Афганистане и Ираке уже потеряла около 3 тысяч танков, которые вынуждены были просто списать в утиль. В итоге мощь бронетанковых частей США — главного инструмента любой современной сухопутной наступательной операции — сократилась почти в 2 раза. И самое ужасное, что в ближайшее время не было никаких шансов её восстановить — экономика США находилась на пороге ещё большего кризиса, и настроения избирателя стали значительно более пацифистскими по сравнению с началом «нулевых».
В то же время Вашингтон по-прежнему не сомневался в своём существенном превосходстве над Россией в любом мыслимом сценарии обычного вооруженного конфликта. Оставшиеся три с половиной тысячи танков «Абрамс» хотя и уступали численно почти в пять раз российскому танковому кулаку, значительно превосходили российские части по боевой выучке. Ситуация весьма напоминала канун гитлеровской кампании против СССР: тогда немцы тоже имели около 3500 танков против двух десятков тысяч советских. О техническом же превосходстве американских танков было излишне и напоминать: все американские танки вооружены системами ночного видения последнего поколения, в то время, как лишь незначительная часть российских танков приобрела способность вести полноценные боевые действия в ночных условиях.
Ещё слабее отработан в российской армии вопрос боевой управляемости боевых подразделений. И если Гитлер осмелился с 3500 танков, технически равных советским, напасть и даже сумел одержать серию блестящих побед, американцам ли с их превосходящими «абрамсами» опасаться поражения? Тем более, что ни один безумец не собирался идти на Москву в фронтовую атаку. Речь шла о переброске некоторых особо подготовленных танковых частей на помощь дружественной демократической стране, которая подвергается совместной атаке сепаратистов и «авторитарной» Москвы. У Вашингтона не было никакого намерения вторгаться на территорию России. Надо было всего лишь публично пустить кровь русским на территории третьей страны, чтобы они с позором и разбитым носом убрались восвояси и больше не пытались оспорить американские позицию. Америке нужно было доказать всему миру, что и в течении экономического кризиса американская нация способна за себя постоять…
СОПРИКОСНОВЕНИЕ
Тем временем руководство кавказского государства было в восторге от результатов реализации собственных идей.
Да, армия после ряда блестящих побед отступает. Некоторые части прекратили своё существование, но ведь остальные всё ещё сражаются! А оппозиция надолго прикусила язык. Её лидер даже выступил на миллионном митинге в центре столицы, призвав нацию объединиться и на время забыть об имеющихся разногласиях. Печально, конечно, что территория ещё не освобождена от «сепаратистов», но это и так никогда невозможно было бы сделать своими силами. В течение всей своей истории маленькая кавказская нация умело лавировала между большими соседями, используя их силу в своих интересах, громя врагов чужими руками. И теперь для освобождения «исконных» земель, захваченных сепаратистами, надежда оставалась исключительно на американцев.
И из Вашингтона уже начали поступать обнадёживающие известия…
Воздушный мост, установленный американцами, мало отличался от того, как это было организовано в 1973 году в Израиле и в 1991 году в Саудовской Аравии.
Если перед началом Второй Иракской войны американцы сосредоточили на территории Саудовского королевства около четверти миллиона своих военнослужащих, в закавказскую республику было послано лишь менее пятой части этого количества. Узость театра военных действий не требовал большого числа военнослужащих. Зато он требовал уверенности в абсолютном технологическом превосходстве в воздухе и средствах разведки.
Первое, что американцы сделали — это развернули в столице противовоздушный и противоракетный зонтик в виде двух батарей «Патриот-3». Операция, разработанная в кабинетах Пентагона уже около 5 лет назад «про запас» в расчете на гипотетический сценарий, лишь немного была подправлена. Согласно замыслу комитета начальников штабов, силы 3-й Механизированной пехотной дивизии армии США, переброшенные из Висбадена и развернутые к северу от столичного аэропорта, должны своим наступлением на формирования «сепаратистов» быстро захватить столицу непризнанной республики, по типу захвата Багдада в 2003 году. Переброшенное с Аляски 3-е тактическое авиакрыло (Эльмендорф) и 477-я Истребительная группа резерва Воздушного командования США малозаметных истребителей F-22 — вначале с территории Турции, а затем и с территории другой дружественной США закавказской страны должно обеспечить превосходство в воздухе до самой границы, отрезав сухопутные части РФ от снабжения по воздуху и непосредственной воздушной поддержки. Выполняя свои союзнические обязательства, Турция согласилась открыть черноморские проливы для входа из Средиземного моря авианосного соединения в составе авианосца «Дуайт Эйзенхауэр» (CVN-69), кораблей охранения и снабжения, целью которого будет срыв возможной десантной операции ВМФ РФ, а также дополнительная воздушная поддержка основных сил силами авиагруппы в составе 55 самолетов F/A-18E «Суперхорнет». К американскому флоту, спешащему в Чёрное море, присоединились корабли Великобритании и Польши. Два фрегата ВМС Болгарии ожидали союзников неподалеку от проливов, чтобы присоединиться к общей кампании против русских захватчиков…
В кабинет президента РФ вошел секретарь со срочным донесением. Американцы высаживаются в соседнем государстве.
На срочный случай у президентов России и США существовала прямая линия. Острые разногласия удавалось улаживать когда лидеры двух стран имели возможность немедленно установить связь и поговорить друг с другом. Так было, например, когда в июне 1999 года российские десантники, совершив стремительный марш из Боснии, овладели аэропортом столицы Косова. Эта тема тут же стала предметом обсуждения по телефону, и столкновения российских частей с войсками НАТО удалось избежать. Инициатором звонка тогда был президент американец. Однако на этот раз телефон не зазвонил. Российский президент некоторое время задумался, не позвонить ли ему самому. Однако о чем тут говорить? Американцы сознательно ведут дело к прямому конфликту, рассчитывая на то, что Кремль испугается, и отступит даже без боя.
Позвонил министр обороны. Он требовал от президента чётких указаний, как действовать в случае боевого соприкосновения с частями США. Ответ был достаточно чётким: стрелять на поражение.
Второй день первого в истории столкновения регулярных частей двух сильнейших мировых держав подходил к концу.
Четырем бригадам американской 3-й Механизированной дивизии не удалось выполнить поставленной задачи. Они не смогли ни оттеснить в наземных операциях части 20-й ГвМСД и 19-й МСД, ни прорваться к центру столицы непризнанной республики. Этому мешали российские танки, расположившиеся в долине и препятствующие взятию города в кольцо. В самом городе российских частей не было. Члены местных формирований и российских добровольцев из числа жителей республик Северного Кавказа самостоятельно сдерживали натиск пехоты и танков.
Хорошо проявили себя противотанковые комплексы нового поколения, срочно переброшенные по воздуху из России. Они не требовали долгой выучки, и бойцы, прошедшие базовую подготовку, успешно ими пользовались.
Над городом шли воздушные бои, однако американцам не удавалось пока обеспечить уверенное превосходство, а американские вертолеты, понеся большие потери в первый день боёв, вообще были выведены из боевого порядка. Вместо них американцы стали использовать беспилотники, вооружение которых было гораздо слабее. Лишившись надежной поддержки с воздуха, к которой американцы привыкли, как к данности, американские части действовали очень осторожно.
Защитники города сражались самоотверженно, но превосходящая выучка вражеских солдат все равно давала о себе знать. Под градом артиллерийского огня и фосфорных снарядов защитники теряли квартал за кварталом. Бронегруппы, состоящие из «абрамсов», клиньями входили между пылающими руинами. Изолированные друг от друга группы защитников города уничтожались силами одетой в тяжелые бронежилеты пехоты при поддержке 30-ти миллиметровых автоматических пушек и пулемётов тяжелых БМП «Брэди». Осажденные нуждались в срочной поддержке…
Штаб российской 58-й армии, где была сосредоточена основная работа по планированию операции, решил ввести в дело резервы.
В российском Генштабе знали о трудностях американской военной машины, о перенапряжении сил и средств, удаленности театра военных действий от дома, и скептически оценивали возможности американцев в плане ведения долгосрочных боевых действий. Там были убеждены, что если военные действия затянутся, американцам придется туго. Политическое руководство в свою очередь очень не хотело, чтобы произошли более крупные военные столкновения между российскими и американскими частями. В этом случае был бы перейден некий психологический порог, который в Кремле не желали переходить. Там предпочли бы заморозить ситуацию такой, как она есть на настоящее время.
В этом случае каждая сторона могла бы заявить о своем успехе. Москва могла бы сказать, что цель операции достигнута, и поглощение непризнанной республики сорвано. Вашингтон в свою очередь мог бы предъявить американскому избирателю «свидетельства» своей собственной победы: разрушенную столицу сепаратистов, а также десятки часов захватывающего видеосюжета, в течении которых американские «сверхчеловеки» беспощадно истребляют низших двуногих, недостойных жалости, однако упорствующих в своём отвратительном неприятии демократии.
В Вашингтоне, однако, думали совершенно иначе. Там не считали разгром очередной слабоорганизованной милиции каким-то серьезным достижением, которое можно было бы предъявить истории в качестве оправдания столь дорогостоящих усилий. Американские стратеги жаждали победы в высокотехнологической войне, с противником, который является или хотя бы считается сравнимым с Америкой по военной мощи. Для этого, как и было задумано изначально, следовало бы «пустить кровь» русским, но при этом, не заходя слишком далеко. Под «слишком далеко» в данном случае понималось недопущение ударов по российской территории, могущих вызвать ответное применение ядерного оружия. Всё остальное, по мнению американцев, годилось в дело.
Первое, что было сделано американцами для эскалации конфликта в нужном для себя направлении — это морская блокада российского побережья.
Один из российских патрульных катеров пограничной службы, занимавшийся рутинным патрулированием, был потоплен артиллерийским огнем с фрегата класса «Спрюенс» под предлогом того, что «действовал угрожающе».
Американцы явно рассчитывали на эскалацию постепенную, в ходе которой в наиболее полной мере проявилось бы их техническое превосходство. Например, если бы российские корабли или самолеты морской авиации постарались бы в ответ на эту провокацию ответить ограниченной атакой на один из кораблей США, то ничего бы из этого не получилось: американская группировка, вошедшая в Чёрное море, была надежно защищена от атак единичных противокорабельных ракет сетецентрической системой ПРО «Иджис». Пробить эту систему можно было только массивной атакой. Но массивная атака означала бы дальнейшую эскалацию, и американцы, зная русских, небезосновательно надеялись, что они на это не пойдут. За десятилетия противостояния американцы неплохо изучили русскую психологию, и знали, что русские не любят ссор.
В каждом конфликте именно американцы были его инициаторами. Русские же предпочитали выступать в роли пассивной, обороняющейся стороны. Эта роль, по мнению американцев, в большей степени соответствовала их рабской психологии.
В 1962 году русские подвели к территории США свои ракеты лишь после того, как американцы поставили свои в Турции и на Аляске. Тогда в советской России правил политик, очень любивший угрожать Америке, стуча по столу туфлей. Однако сам догадаться подвести ракеты прямо к территории противника он сам так и не смог, пока американцы ему не подсказали своим собственным примером.
Идея активной, наступательной военной политики была чужда закосневшему в своём антидемократизме московскому руководству, за что в Вашингтоне его справедливо презирали.
В конце 50-х годов русские один за другим пытались сбивать американские самолеты разведчики, мирно летавшие над Москвой. При этом эти русские постоянно ругались и скандалили. Нет чтобы послать свои самолеты полетать над Вашингтоном, — до такого может додуматься только свободная, демократическая нация. Если бы русские когда-нибудь освободились от диктатуры, они бы обязательно так и стали поступать, — рассуждали американцы. Но они не освободятся, на это нет никаких шансов, — успокаивали себя они.
По большому счету забюрократизированным, опасающимся открытой конкуренции русским политикам всегда не хватало «шаров», которых у американцев наоборот всегда находилось с избытком, чтобы выглядеть победителем. И на этот раз там рассчитывали на генетическую безынициативность Кремля, которая и позволит американцам держать инициативу в своих руках.
В данном случае это означало, что СТЕПЕНЬ эскалации конфликта должна определяться исключительно в Вашингтоне. Последний, «победный» удар в таком случае всегда останется за американцами. За ним и последует прекращение военных действий (на которое осторожные русские, конечно же, с радостью согласятся).
Русские всегда считали американцев сумасшедшими, и это как раз было хорошо в данном случае: эти русские лузеры смогут утешить себя тем, что в очередной раз отступили перед «сумасшедшей Америкой» для того, чтобы спасти человечество от уничтожения. Чего же ещё ожидать от лузеров?
Между тем в Кремле кипела работа. Там ухватились за новую идею: последние 15 лет Америка только наступала Москве на пятки, приближая свои базы всё ближе и ближе к сердцу тысячелетней державы. Теперь новое руководство твёрдо решило положить этому конец.
И ситуация складывалась для Москвы как нельзя лучше. Америка не выдержит длительного противостояния, а американские силы настолько удалены от мест своего постоянного базирования, что не смогут в полной мере воспользоваться своим технологическим превосходством. И если в открытом океане ослабленный длительным недофинансированием российский флот пока не может быть серьезным противником американскому, в закрытой акватории Черного моря американским кораблям навряд ли поможет их знаменитая система «Иджис», хотя она и способна одновременно перехватывать несколько крылатых ракет. В районе черноморского побережья, включая части береговой ракетной артиллерии, ВВС и ракетных кораблей Черноморского флота, российские средства составляли до сотни противокорабельных ракет различных модификаций, способных стартовать в одном залпе. В этом случае никакая противоракетная система американцев не спасла бы.
Посовещавшись со своим штабом, Верховный Главнокомандующий решил действовать именно таким образом…
Удар по авианосцу прорвавшейся через заслоны ПРО сверхзвуковой ракеты 3М-80 «Москит» пришелся как раз в носовую область, там, где расположены устройства паровой катапульты. Бронированная боеголовка пробив на скорости чуть менее километра в секунду стальную оболочку корабля, взорвалась внутри, унеся жизни двух десятков моряков. Но самое неприятное было то, что теперь авианосная ударная группа осталась без авиационной поддержки, несмотря на то, что самолеты, остававшиеся во внутренних ангарах остались неповрежденными. Без катапульты ни один самолет с борта американского авианосца подняться не может. В этом отличие американского авианосца от российского. Один за другим уже находящиеся в воздухе истребители F/A-18E и F/A-18F «Суперхорнет», а также палубные самолеты радиолокационной разведки получали приказ идти на посадку на американскую базу ВВС в Турции. Таким образом, лишалась прикрытия не только ведущаяся сухопутная операция, но и собственно корабельная группа США в Черном море. Ведь правительство Анкары, видя, куда идет конфликт и опасаясь российского удара, всё таки запретило использовать свою территорию для задействованных в операциях в Закавказье самолетов США. Оставалось перебросить корабельные самолеты в соседнее закавказское государство, услужливо предложившее свою территорию. Там они смогут действовать с земли совместно с малозаметными истребителями F-22.
Потеряв свою авиационную составляющую, американский флот в Черном море превратился в бессмысленную игрушку, только привлекающую удары противника, и американский адмирал, командующий ударной авианосной группировкой, получил приказ отвести корабли поближе к проливам, чтобы в случае чего быстро покинуть недружелюбную акваторию. Уничтожить американский корабль — для противника политически слишком соблазнительная цель, которую он впоследствии может легко предъявить миру в качестве доказательства своей победы.
Однако полностью избежать потерь американцам все же не удалось. Вторая волна противокорабельных ракет не дошла до авианосца, но из пяти ракет Х-35, запрограммированных действовать, как единая «волчья стая», одновременно с четырех направлений и вертикально сверху ударили по эсминцу «Джеймс Вильямс» (DDG-95) класса «Арлей Бурке». Когда сразу пять маневрирующих скоростных целей вынырнули из глубины Соединенные в сеть бортовые компьютеры системы «Иджис» просто «зависли» от перегрузки, так и не успев вычислить команды для целеуказания стоящим на борту корабля ракетам-перехватчикам. Корабль раскололся и затонул настолько быстро, что команда не успела погрузиться в шлюпки. Те их моряков, кто успел прыгнуть в открытое море с борта, затянуло в образовавшуюся воронку. Несмотря на близость других кораблей, никому не удалось спастись в ледяной черноморской воде, традиционно недружелюбной для завоевателей.
ЭСКАЛАЦИЯ
Вскоре в Вашингтоне в мрачной атмосфере собралось заседание совета безопасности. На носу был ноябрь месяц, и следовало решить, продолжать ли операцию, и если нет, то каким образом её завершить…
После долгого совещания участники решили, что избежать лобового столкновении с русскими без ущерба для престижа США уже невозможно.«Весь мир теперь смотрит на Америку», — патетически восклицала советница президента по вопросам национальной безопасности, прежде госсекретарь США. В своё время она занималась политическими науками и специализировалась на изучении России. В то время лучшим способом доказать свою преданность Америке, а заодно и сделать карьеру, для молодой чернокожей студентки докторантуры казался труд на ниве борьбы с советской угрозой. Вынужденная подавлять свою неприязнь к белым, унаследованную от прапрабабки-рабыни, она сумела трансформировать её в имитацию соответствующего чувства по отношению к России — наиболее «белой» страны из всех современных мировых держав. Ненавидеть русских — это так модно в белой Америке! К русским у неё самой не было никаких особых чувств, но почему бы длинноногой черной принцессе не поиметь на разногласиях больших белых людей и свой небольшой гешефт?!
«Для русских эта наглая провокация не должна остаться безнаказанной», — пылала праведным гневом бывшая госсекретарь. В результате президент вынужден был принять аргументы ястребиного крыла администрации, и дать своё добро на следующий этап эскалации: уж на этот раз русские не осмелятся ответить!
Идея заключалась в том, чтобы изменить направление усилий сухопутной группировки и перенести их на собственно российские части, пока что расположившиеся по границам непризнанной республики и не принимающих непосредственного участия в схватке за её столицу. 1-я («Рейдер») и 4-я («Вангуард») бригады 3-й механизированной пехотной дивизии вместе со своими танковыми батальонами получили приказ отступить из города, оставив оборонять уже захваченные участки частям морской пехоты. Соединившись с силами резервных 2-й («Спартан») и 3-й («Слэджхаммер») бригад, они должны были нанести неожиданный удар в тыл российских 19-й и 20-й мотострелковых дивизий, разгромить их с последующим выходом передовых частей рейнджеров и собственных спецподразделений 3-й мех. дивизии в район кавказских перевалов, — то есть к российской границе. В этом случае российский контингент оказался бы в окружении, некоторая часть неизбежно бы попала в плен и была бы с позором представлена публике в качестве доказательства поражения русских.
Когда-то две сверхдержавы опасались вступать в прямое столкновение друг с другом даже на территории третьих стран. Единственный раз в крупных размерах это произошло во время Корейской войны, когда немало военных летчиков двух стран погибло в воздушных схватках между советскими истребителями МиГ-15 и американскими «Сейбрами». Счёт в этих воздушных боях согласно наиболее надежным советским источникам оказался 4:1 в пользу советских асов. Американцы впрочем, без зазрения совести исказили правду. Вначале они утверждали, что настоящий счет был 13:1 в их пользу. Затем, смекнув, что такое среднее соотношение выглядит абсурдно уже потому, что даже самые прославленные американские ассы записали на свой счет не более 15 мигов, американцы слегка снизили свои «амбиции» до 10:1. Впрочем, история зафиксировала и тот факт, что учебные воздушные бои, проведенные между «Сейбром» и случайно захваченным американцами самолетом МиГ-15, показали полное превосходство советского самолета.
На этот раз американцы избрали ту же самую тактику дезинформации, бесстыдно сообщая о «разгроме» российской авиации, хотя воздушные схватки истребителей Су-27 и МиГ-29 с «Рапторами» не прекращались с переменным успехом уже в течение недели.
Для России эта напряженная борьба давало шанс утвердить свою новую роль в мире. Ведь её собственная территория была надежно защищена от нападения наличием стратегических ядерных сил. Если Москва не отступит, если не испугается американского шантажа и очередного сеанса игры в «сумасшедшего дурака», то — как считали в Москве — она приобретет совершенно новый статус. Тогда уже не только обнаглевшие соседи, но и более далекие государства тридцать раз подумают, прежде чем начинать преследовать российских граждан, отнимать у них капиталы, сажать в тюрьму туристов и угонять российские теплоходы…
ЯДЕРНЫЙ УДАР
Вышколенные американские танковые бригады внесли свои коррективы в планы Кремля. Неожиданным броском около двух сотен танков М1А2 «Абрамс», поддержанных колонами тяжелых боевых машин «Брэдли» смяли в ходе короткого ночного боя сводную российскую бронегруппу из устаревших танков Т-72, имевших лишь прицелы производства 80-х годов, и оседлали шоссе, ведущее в горы к российской границе.
Части Северокавказского военного округа, посланные на помощь пылающей республике, оказались в огненном мешке.
Выше в горах шли тяжелые бои горных бригад с высаженными с вертолетов группами американских рейнджеров, усиленных спецподразделениями армии соседнего закавказского государства и наемниками из числа северокавказских сепаратистов. Появились и первые российские пленные, которых провели по улицам столицы закавказского государства под крики беснующейся толпы. Перед Россией замаячил призрак военного поражения.
В этих условиях совет безопасности РФ собрался ещё раз. Решался вопрос о том, какими средствами оказать помощь находящейся в окружении группировке. Однако военные предложили другое, оригинальное решение: по главному порту зарвавшегося соседа должен быть нанесен удар тактическим спецбоеприпасом. Как установила разведка, в городе отсутствуют американцы в значительных количествах. Вместе с тем город имеет важное стратегическое значение, так как через него проходит массированный поток военных грузов. То есть существует законное оправдание удара по нему, как по объекту военной инфраструктуры. В то же время отсутствие там американцев снизит риск ответной эскалации. Агрессор получит по заслугам. Испуг будет велик, но у американцев не будет оправданного пути для дальнейшей эскалации. Действительно, не начинать же ядерную войну с Россией из-за того, что русские сбросили тактическое ядерное устройство на третью страну! Какая бы она ни была трижды раздемократическая.
Новый президент, несмотря на свой имидж либерала, неожиданно одобрил мнение генералитета.
Он устал от затянувшейся военной кампании, плохо разбирался в военных вопросах, и боялся, как бы затянувшаяся война не поставила под сомнение запланированную им программу роста благосостояния и широкой демократизации политической жизни. Нет, затягивать развязку безусловно не стоит. Но и в побежденных ходить тоже не хочется. Тем более, что в причинах поражения обвинят, как это всегда водится в России, исключительно высшее руководство (хотя по гамбургскому счету, в любом военном поражении всегда имеется и вина военных). А там и до революции недалеко… Новая, на этот раз антилиберальная революция — была бы высшим абсурдом, какой только можно себе вообразить. Министр иностранных дел тоже не высказал сколько-нибудь существенных возражений, добавив только, что неплохо бы объявить, что данная акция не носит никакого антиамериканского характера и направлена сугубо против незаконного нарушения правительством закавказской страны режима экспортно-импортного контроля, наложенного Россией.
Новый, более экологически чистый и безопасный при длительном хранении, спецбоеприпас мощностью 15 килотонн в тротиловом эквивиаленте, установленный в боеголовке оперативно-тактической ракеты «Искандер», сработал штатно.
Весь порт и вся набережная превратилась в поле, напоминающее расплавленное стекло. Из жилых кварталов тоже мало что уцелело.
ИТОГИ
В тот же день представитель руководства закавказской державе на территории третьей страны попросил российского посла о встрече.
В ходе продолжительной беседы, проходившей в духе взаимопонимания, и продолженной в российском посольстве, куда иностранный посланник был приглашен для большей конфиденциальности, высказывались разные мнения и пожелания. В конце встречи обе стороны осушили бокалы с вином за традиционную многовековую дружбу между двумя народами. Военнопленные были переданы в руки российским частям, получившим статус миротворцев, уже на следующий день. Вывод дополнительного контингента российских миротворцев, полностью выполнивших свой интернациональный (и национальный) долг завершился в течение одной недели. Ситуация возвратилась к довоенному состоянию. Отечественные СМИ были заполнены сообщениями о том, что Россия, впервые в своей истории применив ядерное оружие, стала вровень с крупнейшей мировой демократической державой, и теперь нас надо бояться не меньше Америки. «Это только доказывает ценность свободы и демократии», — пояснил свою мысль улыбающийся молодой президент.
В свою очередь американские СМИ были заполнены сообщениями о блестящей боевой операции, проведенной американскими вооруженными силами, в трудной борьбе сумевшими отстоять демократию в «маленькой, но гордой стране».
Телеканалы «гордой страны» пока молчали — вместе со всеми электростанциями они были выведены из строя электромагнитным излучением, выделившимся при подрыве модернизированного российского спецбоеприпаса.
Над кавказским хребтом опускалась ночь, не видно было ни огонька, но на темных улицах столицы гостеприимной страны толпились люди с фонариками. Это были всё те же демонстранты: поступь демократии невозможно остановить ничем.
От понимания того, как, при каких обстоятельствах, какими силами Россия вступит в войну, зависит то, какой должна быть военная доктрина и каким — военное строительство. И наоборот: от военной доктрины и возможностей российских ВС будет зависеть, как при каких обстоятельствах и с какими целями Россия вступит в следующий вооруженный конфликт.
В связи с этим особый интерес представляет разыгрывание сценариев возможных конфликтов, которые помогли бы представить ситуацию более выпукло.
Один из возможных сценариев таков.
ДИСПОЗИЦИЯ
В одном из закавказских государств, уже давно имеющем проблемы с национальными меньшинствами, к власти пришёл новый лидер. Он победил на выборах лишь с небольшим перевесом голосов, а во властных структурах, особенно — в силовых министерствах осталось немало симпатантов бывшего президента. В парламенте также не всё радужно для нового президента: проигравшая оппозиция старается отколоть от правящей коалиции мелкие партии, чтобы привлечь их на свою сторону и начать процедуру импичмента. Оппозиционная пресса, координируя свои усилия с оппозицией в парламенте, организует коррупционные «сливы». Уже начались акции протеста - пока не слишком многочисленные.
Новости из-за океана не радуют: погруженная в свои собственные дела Америка всё меньше интересуется событиями в отдаленных от её границ районах.
Новый президент, пришедший к власти в значительной степени благодаря поддержке Белого Дома, который успел разочароваться в своём предыдущем ставленнике, теряет почву под ногами. Он чувствует необходимость утвердиться на своем кресле, показать силу политическим соперникам и одновременно консолидировать поддержку власти в народе.
Наиболее острой проблемой остаются два неподконтрольных центральной власти национальных анклава, уже давно требующих независимости. Положение усугубляется наличием в стране и других потенциально сепаратистских регионов. Особенно усилилась активность в двух их них. В каждом их них проживают этнические группы, составляющие большинство в соседних государствах. Отношения с этими меньшинствами за последнее время серьезно испортились. На фоне экономической стагнации в стране, быстрый рост экономики в странах-соседях воспринимается нацменьшинствами, как соблазн.
Новый президент понимает, что, если в самое ближайшее время не переломить этот процесс, стране будет угрожать дальнейшая дезинтеграция.
Последней каплей становится сообщение о том, что национальные организации двух потенциально сепаратистских меньшинств склоняются к тому, чтобы поддержать оппозицию, лидер которой пообещал им большую степень автономии.
НАЧАЛО
Президент закавказского государства созывает так называемый «стратегический кабинет» — неформальное совещание своих сторонников, куда кроме ближайшего политического окружения входят особо дружественные президентской партии бизнесмены. Встреча проводится втайне даже от американцев, иначе американский посол обязательно захотел бы на ней присутствовать, что могло бы помешать замыслу.
Министр обороны предлагает план решительного удара по позициями одного из самопровозглашенных регионов. Нападение должно быть произведено неожиданно, успех должен развиваться быстрыми темпами, иначе соседняя Россия успеет перебросить подкрепления для своих миротворческих сил, и вынести вопрос на обсуждение СБ ООН. Как доложила также присутствующая на совещании министр иностранных дел, шансы в этом случае на то, что США заблокируют осуждающую резолюцию, невелики. Скорее всего, международное сообщество потребует немедленного прекращения наступления, а отказ от выполнения резолюции Совета Безопасности ООН, носящей обязательный характер, грозит руководству страны новыми осложнениями.
Единственным выходом в данной ситуации, как считает министр обороны, является быстрая сокрушительная операция, наподобие захвата хорватами Республики Сербских Краин, или овладения Израилем арабскими территориями в 1967 году.
Дружественные Соединенные Штата в этом случае смогут сослаться на свершившийся факт, а подчинение страны требованию прекращения огня уже не отменит победоносного характера войны.
Остаётся, правда, некоторая неопределенность в плане того, как отреагирует Россия. Министр иностранных дел высказалась в том духе, что если всё произойдет предельно быстро, неповоротливая кремлёвская дипломатия, как всегда, не успеет за развитием событий. И в худшем случае Москва ответит краткосрочной блокадой поставок энергоносителей и электроэнергии. Впрочем, это представляется не слишком высокой ценой за восстановление суверенитета в мятежном регионе, — считает министр министр иностранных дел...
РЕАКЦИЯ США
В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли подробнейший отчет о встрече грузинского руководства лёг на стол начальника управления разведки в странах СНГ уже на следующее утро.
В иной ситуации в США отреагировали бы быстро: призвав союзника к сдержанности. Однако на этот раз в Вашингтоне были озабочены не нестабильностью и риском поражения своего союзника, а совсем иными проблемами. На фоне банковского кризиса и падения доллара в Белом Доме больше всего были озабочены будущим своей мировой империи.
Там уже успели смириться с триллионами потерями сбережений собственных граждан и с необходимостью выкупать в госсобственность крупнейшие банки и корпорации. В конце концов — стихия рынка, что поделаешь.
Однако США совершенно не были готовы смириться с тем, если бы конкуренты гораздо меньше пострадали от кризиса, и уже в ближайшем будущем оказались бы способными бросать Америке вызов.
Китай — эта коммунистическая диктатура, рядящаяся в тогу капиталистической свободы и гласности, в ходе кризиса стал активнее переключать потребление на внутренний рынок вместо «схлопнувшегося» американского. Пекин потерял колоссальные суммы из-за того, что успел накопить массу долларов, однако его экономика устояла, военные расходы не снизились, а многочисленное китайское население продолжало, как ни в чем не бывало, свой покупательский и строительный бум, подымая цены на и так дорогие для американцев нефть, газ и металл. Китай впрочем, оставался сильно зависимым от Америки, так как успел приобрести чудовищную сумму американских государственных облигаций, и поэтому никак не был заинтересован в окончательном крахе американской экономики.
Другой дело — Россия. Действуя через своих агентов влияния, американцы успели было убедить кремлевское руководство вложить большую часть денег Стабфонда в американские государственные обязательства, однако кризис нагрянул слишком быстро, и российский Минфин по мнению американцев, успел скупить американских ценных бумаг на совершенно недостаточную сумму. Слишком маленькую для того, чтобы в Вашингтоне появилась уверенность, что Москва так же тесно привязана к американским интересам, как и Пекин.
Таким образом, перед Госдепартаментом была поставлена задача разработать стратегию сдерживания российской экономики в условиях мирового спада с целью не допустить того, чтобы Москва, опираясь на свою новую мощь, смогла бы воспользоваться временным ослаблением Америки. Лучшим способом для этого было бы разжечь у границ России локальный конфликт, который надолго бы отвлек внимание Кремля от его амбициозных планов в глобальной политике.
Ну а как же судьба «демократических союзников»? В конце концов союзники для того и существуют, а наиболее слабые из них для того и получают деньги американского налогоплательщика, чтобы США могли пожертвовать ими в трудную минуту…
Посоветовавшись на ежедневном совещании руководителями отделов, директор ЦРУ ехал с докладом на совещание к президенту, где также, несомненно, будут присутствовать госсекретарь и советники по внешнеполитическим вопросам. В повестке дня тема грозящего кризиса в кавказском регионе стояла на первом месте…
ПЕРВЫЙ УДАР
Тем временем в столице закавказского государства шли активные приготовления к военной акции.
Готовилась мобилизация, а резервисты наиболее ценных профессий — снайпера, летчики, артиллеристы — уже были призваны специальным секретным приказом. Каждого из них из дома забирали на специально посланной машине. Тем временем в небо были запущены импортные беспилотные летательные аппараты, которые постоянно находясь в воздухе вели рекогносцировку местности в зоне конфликта и разведку наземных целей. Якобы для нужд разведки полезных ископаемых были закуплены снимки земной поверхности с японского спутника…
В Москве поздно почувствовали неладное.
Старая разведывательная сеть была разрушена десятилетием реформ, безразличием и волюнтаризмом последних лет, а новая создавалась с большим трудом. В либеральной картине мира, усвоенной новым кремлёвским руководством, не было места для вооруженных конфликтов между демократическими государствами. Кремлевские руководители также считали свою страну демократией, поэтому были уверены, что вооруженный конфликт с США и их демократическими союзниками маловероятен, и если и может случиться, то лишь по какому-либо недоразумению.
Что касается маленького закавказского государства, то мнения о том, есть ли там демократия или нет, были разные. В Москве считали, что количество уличных переворотов, репрессий, пыток и нераскрытых политических убийств там запредельное, чтобы такая страна могла называть себя демократической. В «дружественном» Вашингтоне, однако, возражали, утверждая, что именно демократические революции и активная борьба с ретроградами и коррупционерами являются наиболее ярким доказательством успеха молодой демократии. Насчет же демократичности Москвы в Вашингтоне, наоборот, сильно сомневались.
С точки зрения американцев любой возможный вооруженный конфликт с Москвой не был бы каким-то недоразумением, а наоборот — закономерно вытекал бы из недемократического характера российского политического режима.
Когда элитные подразделения армии закавказского государства нанесли свой первый удар по дружественным Москве «сепаратистам», у Вашингтона не было причин сомневаться, кого поддерживать в этой войне.
Москва же, наоборот, колебалась. Её союзники в этом регионе если руководствоваться канонами либерализма не отличались в лучшую сторону от её недоброжелателей. В Кремле прошло совещание Совета Национальной безопасности, и мнения по поводу того, как следует действовать, также разделились.
Тем временем развитие ситуации обгоняло все мыслимые прогнозы. Танки национальной армии закавказского государства одним броском обошли столицу непризнанной республики и перерезали шоссе, идущее от столицы к российской границе. В самой столице царила паника. Из-за внезапности нападения мобилизацию провести не удалось, и теперь мужчины, вооруженные кто чем, метались по улицам, спешно пытаясь организоваться в импровизированные боевые единицы и занять оборону. Из предместий доносились звуки перестрелки, а на государственные объекты непризнанной республики то и дело падали высокоточные снаряды, поставленные противнику накануне из Израиля. Как это получалось с применением похожего оружия в Палестине и Ливане, оно не нанесло существенного вреда «сепаратистским» политикам и военным, которые успели рассредоточиться. Зато от осколков погибли десятки гражданских, в основном женщины и дети, случайно оказавшиеся поблизости.
В пограничном районе Российской Федерации началась стихийная мобилизация добровольцев, прошли демонстрации с требованием вмешаться. На видео, заснятом в одном из пограничных регионов сотрудниками ФСБ, мелькнули кадры демонстрантов с лозунгами: «Смерть варварам!», «Не допустим нового геноцида!», Демонстранты также упрекали местное руководство за пассивность и требовали смены главы администрации.
В конце демонстранты подошли к воротам расположенной неподалеку российской воинской части и громкими возгласами приветствовали солдат российской армии. Многие демонстранты почему-то были убеждены, что эта часть вскоре будет переброшена на помощь пылающей непризнанной республике. В связи с предстоящим походом дружелюбно настроенное население раздавало солдатам тёплые вещи, сигареты и еду. Эти кадры также были продемонстрированы высшему кремлевскому руководству.
ДЕЙСТВИЯ МОСКВЫ
Перед главой российского государства встала трудная дилемма: оставить события развиваться так, как они развиваются, или решиться на прямое военное вмешательство. На оказание других видов помощи: оружием, советниками, а также на использование структур ООН, уже не оставалось времени.
Первый вариант грозил Москве критическим снижением её международного авторитета, а также — возможно и появлением антимосковских настроений среди прежде дружественного кавказского народа. Экономическая слабость, которая в прошлом была универсальным оправданием внешнеполитической пассивности, теперь не могла сослужить свою прежнюю «добрую службу». Новому российскому президенту, которому немногочисленная, но крикливая оппозиция пеняла тем, что его приход к власти был отмечен злоупотреблениями и подтасовками, нужно было как можно скорее доказать свою компетентность и продемонстрировать твёрдую волю. Меньше всего он хотел бы начинать своё президентство со «сдачи» очередного российского союзника, чем отличились все его предшественники.
Ещё меньше оснований для отступления давали вести с экономического фронта. Они говорили о прогрессивной слабости американской экономики и её зависимости от импорта нефти. Американцы не смогут эффективно вмешаться, думали в Москве.
Конечно, там не строили иллюзий насчет политической реакции Вашингтона. Однако, посылать оружие и военных советников — это одно дело. Ввязываться же в конфликт собственными вооруженными силами — совсем другое. Так небезосновательно решили в Москве.
Российской армии в случае вмешательства противостояла бы небольшая, но достаточно хорошо вооруженная армия соседнего государства. Жители этого государства никогда не были хорошими воинами. Наоборот, соседние народы их всегда презирали за «трусость» и торгашество. Страна фактически сохранила свой национальный характер благодаря России, но кто об этом теперь там помнит? Как говорится: «будучи оказанной, услуга не стоит ничего».
Когда-то между этим закавказским народом и русскими были хорошие отношения. Для предыдущего поколения политиков вооруженный конфликт, в котором сыны этих двух народов оказались бы по разные стороны баррикад, выглядел бы «чудовищной перспективой». Однако историческое развитие продолжается, и новому молодому руководству в Кремле уже в гораздо меньшей степени свойственны предрассудки прежних времен…
Помощь дружественной, хотя и официально не признанной, республике было решено оказать силами Северо-Кавказского военного округа.
Тактическое командование поручили штабу 58-й армии. Согласно разработанному плану, 20-я гвардейская мотострелковая дивизия, переброшенная по воздуху из Волгограда, вместе с 19 МСД (Владикавказ) включай 503 МСП в станице Троицкой, должны были стать основными силами, призванными прорвать блокаду и снять угрозу со столицы непризнанной республики.
Обеспечивали безопасный проход через горные районы две только что укомплектованные горные мотострелковые части: 33-я ОГМСБр (Ботлих) и 34-я ОГМСБр (Зеленчукская). Для окончательной зачистки был мобилизован 33-й казачий ОМСП, спешно погрузившийся со станции Прудбой (Волгоградская обл.) вместе со всей техникой, включая пару десятков танков Т-72. Для точечных операций за линией фронта с целью уничтожения командования противника и захвата иностранных военных советников в тыл силами вертолетных полков должны быть доставлены спецподразделения ГРУ, имеющие наибольший боевой опыт на Кавказе. Среди них «Чучковская» 16-я отдельная бригада специального назначения, 22-я ОБр СпН, ОБр СпН «Терек».
В оперативный резерв была придана 77-я отдельная бригада морской пехоты, которая из места своей постоянной дислокации в Каспийске срочно перебрасывалась в Геленджик и придавалась силам Черноморского флота для совместного участия в возможной десантной операции. Корабли и морская авиация ЧФ должны были также быть готовыми к организации морской и воздушной блокады противника.
Другие части и отдельные подразделения Северо-Кавказского военного округа — 42-я МСД (Ханкала), 131-я ОМСБр (Майкоп), 136-я ОМСБр (Буйнакск), казачьи отдельные десантно-штурмовые батальоны, национальные батальоны в Дагестане и Чечне, части внутренних войск и другие — должны были, оставаясь в местах своего постоянного развертывания, прийти в полную боеготовность для отражения возможных провокаций на границе и на случай активизации местных исламистов.
Части тактической авиации, сводные части полевой артиллерии, имеющие на вооружении реактивные установки Смерч-М с радиусом действия до 90 км, и артиллерийские самоходные гаубицы калибра 152 мм, должны были обеспечить точечные, но беспощадные удары в местах сосредоточения противника. Учитывая малые размеры театра военных действий, для этого им не пришлось удаляться от линии границы, ведя огонь в основном из-за Кавказского хребта. Для более глубоких ударов — была сосредоточена группировка самолетов-штурмовиков Су-25, которые недавно прошли модернизацию, и могли применять высокоточные корректируемые бомбы со спутниковым наведением. Разведка и оперативное целеуказание обеспечивалось данными спутниковой разведки с купе с данными, полученными с беспилотных летательных аппаратов.
НАЧАЛО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Как и предсказывали аналитики российского Министерства обороны, операция по разблокированию столицы дружественной самопровозглашенной республики не встретила больших трудностей. Части противника быстро упали духом, когда увидели, что им противостоит не легковооруженные подразделения «сепаратистов», а части российской армии. В столице страны начались многотысячные истерические демонстрации, на которых фанатичные сторонники «территориального единства» клялись «отомстить русским».
На многочисленных лозунгах, написанных на английском языке, были призывы к Америке и «всему цивилизованному человечеству» защитить «молодую демократию» от агрессии «авторитарного соседа». Впрочем, мало кто из участников манифестаций был готов лично записаться добровольцем и пойти на фронт. Напротив, в городе было полно дезертиров, которые рассказывали об «ужасах», которые якобы происходят в зоне боевых действий. Особенно много эмоций, граничащих с животным страхом, вызывали сообщения о появлении в районе боевых действий казачьих подразделений…
В Вашингтоне весть о начавшейся российской операции вызвала настоящий шок.
Там не планировали в ближайшее время вступать в прямой вооруженный конфликт с Москвой, хотя бы и на чужой территории. Впрочем, некоторые потирали руки, понимая, что план по втягиванию России в вооруженный конфликт, приобретает успех. Вопрос, однако, стоял ребром: следует ли США посылать солдат на помощь стране-союзнице против «авторитарной Москвы». По правде говоря, у Америки оставалось не так уж много свободных сил для прямого военного вмешательства. Основные боеспособные части сухопутных войск вели активные действия и патрулирование в Афганистане и Ираке. Другие — были расквартированы в Южной Корее либо на островных подступах к Китаю. Было невозможно ослаблять эти силы, не рискуя получить неожиданный «подарок» со стороны КНР в виде давно готовящейся в Пекине «операции по освобождению китайской территории от тайваньских сепаратистов».
Однако и оставаться в стороне Америка не могла: это означало бы признание своей слабости и новой силы России. Это непременно сказалось бы на авторитете США во всем мире. Авторитет Америки, как покровительницы демократии, был бы растоптан. Элиты разных стран, до этого активно заискивавшие и искавшие американского союзничества, разочаровались бы в ней и стали бы склоняться к поиску благосклонности Москвы. Запланированное вхождение некоторых стратегически важных держав в НАТО было бы сорвано.
В США планировали конфликт с Россией, однако там его относили ко времени, когда Россия будет ещё более ослаблена, истощена. Когда её советский ядерный потенциал придет в естественный упадок, а США, наоборот, нарастят свой могущество и технологические возможности парирования любых ответных действий Москвы. В Вашингтоне совершенно не хотели бы конфликта в ситуации, когда Россия на подъёме, а США, наоборот — в глубоком кризисе. Казалось бы, эти соображения должны были однозначно отвадить американское руководство от соблазна прямого вмешательства, однако были и другие соображения…
В Вашингтоне были чрезвычайно озабочены тем, как ситуация будет развиваться в дальнейшем. Пока что у Америки имеются значительные преимущества, однако они тают прямо на глазах. Из-за экономических неурядиц Америка в ближайшее пятилетие вынуждена будет снизить свои военные расходы. Доля расходов на приобретение наиболее перспективных видов оружия ещё больше снизится из-за высокой доли расходов на текущие военные операции — вследствие обязательств, которые невозможно быстро взять и отменить. Уже планируемые закупки самолетов, кораблей и подводных лодок нового поколения были сокращены вследствие необходимости обеспечить текущие нужды армии, уже несколько лет ведущей вялотекущие боевые действия в Ираке и Афганистане. Технический ресурс танков, бронемашин и другой военной техники быстро расходуется в условиях интенсивной эксплуатации, и из-за этого американская армия с начала операций в Афганистане и Ираке уже потеряла около 3 тысяч танков, которые вынуждены были просто списать в утиль. В итоге мощь бронетанковых частей США — главного инструмента любой современной сухопутной наступательной операции — сократилась почти в 2 раза. И самое ужасное, что в ближайшее время не было никаких шансов её восстановить — экономика США находилась на пороге ещё большего кризиса, и настроения избирателя стали значительно более пацифистскими по сравнению с началом «нулевых».
В то же время Вашингтон по-прежнему не сомневался в своём существенном превосходстве над Россией в любом мыслимом сценарии обычного вооруженного конфликта. Оставшиеся три с половиной тысячи танков «Абрамс» хотя и уступали численно почти в пять раз российскому танковому кулаку, значительно превосходили российские части по боевой выучке. Ситуация весьма напоминала канун гитлеровской кампании против СССР: тогда немцы тоже имели около 3500 танков против двух десятков тысяч советских. О техническом же превосходстве американских танков было излишне и напоминать: все американские танки вооружены системами ночного видения последнего поколения, в то время, как лишь незначительная часть российских танков приобрела способность вести полноценные боевые действия в ночных условиях.
Ещё слабее отработан в российской армии вопрос боевой управляемости боевых подразделений. И если Гитлер осмелился с 3500 танков, технически равных советским, напасть и даже сумел одержать серию блестящих побед, американцам ли с их превосходящими «абрамсами» опасаться поражения? Тем более, что ни один безумец не собирался идти на Москву в фронтовую атаку. Речь шла о переброске некоторых особо подготовленных танковых частей на помощь дружественной демократической стране, которая подвергается совместной атаке сепаратистов и «авторитарной» Москвы. У Вашингтона не было никакого намерения вторгаться на территорию России. Надо было всего лишь публично пустить кровь русским на территории третьей страны, чтобы они с позором и разбитым носом убрались восвояси и больше не пытались оспорить американские позицию. Америке нужно было доказать всему миру, что и в течении экономического кризиса американская нация способна за себя постоять…
СОПРИКОСНОВЕНИЕ
Тем временем руководство кавказского государства было в восторге от результатов реализации собственных идей.
Да, армия после ряда блестящих побед отступает. Некоторые части прекратили своё существование, но ведь остальные всё ещё сражаются! А оппозиция надолго прикусила язык. Её лидер даже выступил на миллионном митинге в центре столицы, призвав нацию объединиться и на время забыть об имеющихся разногласиях. Печально, конечно, что территория ещё не освобождена от «сепаратистов», но это и так никогда невозможно было бы сделать своими силами. В течение всей своей истории маленькая кавказская нация умело лавировала между большими соседями, используя их силу в своих интересах, громя врагов чужими руками. И теперь для освобождения «исконных» земель, захваченных сепаратистами, надежда оставалась исключительно на американцев.
И из Вашингтона уже начали поступать обнадёживающие известия…
Воздушный мост, установленный американцами, мало отличался от того, как это было организовано в 1973 году в Израиле и в 1991 году в Саудовской Аравии.
Если перед началом Второй Иракской войны американцы сосредоточили на территории Саудовского королевства около четверти миллиона своих военнослужащих, в закавказскую республику было послано лишь менее пятой части этого количества. Узость театра военных действий не требовал большого числа военнослужащих. Зато он требовал уверенности в абсолютном технологическом превосходстве в воздухе и средствах разведки.
Первое, что американцы сделали — это развернули в столице противовоздушный и противоракетный зонтик в виде двух батарей «Патриот-3». Операция, разработанная в кабинетах Пентагона уже около 5 лет назад «про запас» в расчете на гипотетический сценарий, лишь немного была подправлена. Согласно замыслу комитета начальников штабов, силы 3-й Механизированной пехотной дивизии армии США, переброшенные из Висбадена и развернутые к северу от столичного аэропорта, должны своим наступлением на формирования «сепаратистов» быстро захватить столицу непризнанной республики, по типу захвата Багдада в 2003 году. Переброшенное с Аляски 3-е тактическое авиакрыло (Эльмендорф) и 477-я Истребительная группа резерва Воздушного командования США малозаметных истребителей F-22 — вначале с территории Турции, а затем и с территории другой дружественной США закавказской страны должно обеспечить превосходство в воздухе до самой границы, отрезав сухопутные части РФ от снабжения по воздуху и непосредственной воздушной поддержки. Выполняя свои союзнические обязательства, Турция согласилась открыть черноморские проливы для входа из Средиземного моря авианосного соединения в составе авианосца «Дуайт Эйзенхауэр» (CVN-69), кораблей охранения и снабжения, целью которого будет срыв возможной десантной операции ВМФ РФ, а также дополнительная воздушная поддержка основных сил силами авиагруппы в составе 55 самолетов F/A-18E «Суперхорнет». К американскому флоту, спешащему в Чёрное море, присоединились корабли Великобритании и Польши. Два фрегата ВМС Болгарии ожидали союзников неподалеку от проливов, чтобы присоединиться к общей кампании против русских захватчиков…
В кабинет президента РФ вошел секретарь со срочным донесением. Американцы высаживаются в соседнем государстве.
На срочный случай у президентов России и США существовала прямая линия. Острые разногласия удавалось улаживать когда лидеры двух стран имели возможность немедленно установить связь и поговорить друг с другом. Так было, например, когда в июне 1999 года российские десантники, совершив стремительный марш из Боснии, овладели аэропортом столицы Косова. Эта тема тут же стала предметом обсуждения по телефону, и столкновения российских частей с войсками НАТО удалось избежать. Инициатором звонка тогда был президент американец. Однако на этот раз телефон не зазвонил. Российский президент некоторое время задумался, не позвонить ли ему самому. Однако о чем тут говорить? Американцы сознательно ведут дело к прямому конфликту, рассчитывая на то, что Кремль испугается, и отступит даже без боя.
Позвонил министр обороны. Он требовал от президента чётких указаний, как действовать в случае боевого соприкосновения с частями США. Ответ был достаточно чётким: стрелять на поражение.
Второй день первого в истории столкновения регулярных частей двух сильнейших мировых держав подходил к концу.
Четырем бригадам американской 3-й Механизированной дивизии не удалось выполнить поставленной задачи. Они не смогли ни оттеснить в наземных операциях части 20-й ГвМСД и 19-й МСД, ни прорваться к центру столицы непризнанной республики. Этому мешали российские танки, расположившиеся в долине и препятствующие взятию города в кольцо. В самом городе российских частей не было. Члены местных формирований и российских добровольцев из числа жителей республик Северного Кавказа самостоятельно сдерживали натиск пехоты и танков.
Хорошо проявили себя противотанковые комплексы нового поколения, срочно переброшенные по воздуху из России. Они не требовали долгой выучки, и бойцы, прошедшие базовую подготовку, успешно ими пользовались.
Над городом шли воздушные бои, однако американцам не удавалось пока обеспечить уверенное превосходство, а американские вертолеты, понеся большие потери в первый день боёв, вообще были выведены из боевого порядка. Вместо них американцы стали использовать беспилотники, вооружение которых было гораздо слабее. Лишившись надежной поддержки с воздуха, к которой американцы привыкли, как к данности, американские части действовали очень осторожно.
Защитники города сражались самоотверженно, но превосходящая выучка вражеских солдат все равно давала о себе знать. Под градом артиллерийского огня и фосфорных снарядов защитники теряли квартал за кварталом. Бронегруппы, состоящие из «абрамсов», клиньями входили между пылающими руинами. Изолированные друг от друга группы защитников города уничтожались силами одетой в тяжелые бронежилеты пехоты при поддержке 30-ти миллиметровых автоматических пушек и пулемётов тяжелых БМП «Брэди». Осажденные нуждались в срочной поддержке…
Штаб российской 58-й армии, где была сосредоточена основная работа по планированию операции, решил ввести в дело резервы.
В российском Генштабе знали о трудностях американской военной машины, о перенапряжении сил и средств, удаленности театра военных действий от дома, и скептически оценивали возможности американцев в плане ведения долгосрочных боевых действий. Там были убеждены, что если военные действия затянутся, американцам придется туго. Политическое руководство в свою очередь очень не хотело, чтобы произошли более крупные военные столкновения между российскими и американскими частями. В этом случае был бы перейден некий психологический порог, который в Кремле не желали переходить. Там предпочли бы заморозить ситуацию такой, как она есть на настоящее время.
В этом случае каждая сторона могла бы заявить о своем успехе. Москва могла бы сказать, что цель операции достигнута, и поглощение непризнанной республики сорвано. Вашингтон в свою очередь мог бы предъявить американскому избирателю «свидетельства» своей собственной победы: разрушенную столицу сепаратистов, а также десятки часов захватывающего видеосюжета, в течении которых американские «сверхчеловеки» беспощадно истребляют низших двуногих, недостойных жалости, однако упорствующих в своём отвратительном неприятии демократии.
В Вашингтоне, однако, думали совершенно иначе. Там не считали разгром очередной слабоорганизованной милиции каким-то серьезным достижением, которое можно было бы предъявить истории в качестве оправдания столь дорогостоящих усилий. Американские стратеги жаждали победы в высокотехнологической войне, с противником, который является или хотя бы считается сравнимым с Америкой по военной мощи. Для этого, как и было задумано изначально, следовало бы «пустить кровь» русским, но при этом, не заходя слишком далеко. Под «слишком далеко» в данном случае понималось недопущение ударов по российской территории, могущих вызвать ответное применение ядерного оружия. Всё остальное, по мнению американцев, годилось в дело.
Первое, что было сделано американцами для эскалации конфликта в нужном для себя направлении — это морская блокада российского побережья.
Один из российских патрульных катеров пограничной службы, занимавшийся рутинным патрулированием, был потоплен артиллерийским огнем с фрегата класса «Спрюенс» под предлогом того, что «действовал угрожающе».
Американцы явно рассчитывали на эскалацию постепенную, в ходе которой в наиболее полной мере проявилось бы их техническое превосходство. Например, если бы российские корабли или самолеты морской авиации постарались бы в ответ на эту провокацию ответить ограниченной атакой на один из кораблей США, то ничего бы из этого не получилось: американская группировка, вошедшая в Чёрное море, была надежно защищена от атак единичных противокорабельных ракет сетецентрической системой ПРО «Иджис». Пробить эту систему можно было только массивной атакой. Но массивная атака означала бы дальнейшую эскалацию, и американцы, зная русских, небезосновательно надеялись, что они на это не пойдут. За десятилетия противостояния американцы неплохо изучили русскую психологию, и знали, что русские не любят ссор.
В каждом конфликте именно американцы были его инициаторами. Русские же предпочитали выступать в роли пассивной, обороняющейся стороны. Эта роль, по мнению американцев, в большей степени соответствовала их рабской психологии.
В 1962 году русские подвели к территории США свои ракеты лишь после того, как американцы поставили свои в Турции и на Аляске. Тогда в советской России правил политик, очень любивший угрожать Америке, стуча по столу туфлей. Однако сам догадаться подвести ракеты прямо к территории противника он сам так и не смог, пока американцы ему не подсказали своим собственным примером.
Идея активной, наступательной военной политики была чужда закосневшему в своём антидемократизме московскому руководству, за что в Вашингтоне его справедливо презирали.
В конце 50-х годов русские один за другим пытались сбивать американские самолеты разведчики, мирно летавшие над Москвой. При этом эти русские постоянно ругались и скандалили. Нет чтобы послать свои самолеты полетать над Вашингтоном, — до такого может додуматься только свободная, демократическая нация. Если бы русские когда-нибудь освободились от диктатуры, они бы обязательно так и стали поступать, — рассуждали американцы. Но они не освободятся, на это нет никаких шансов, — успокаивали себя они.
По большому счету забюрократизированным, опасающимся открытой конкуренции русским политикам всегда не хватало «шаров», которых у американцев наоборот всегда находилось с избытком, чтобы выглядеть победителем. И на этот раз там рассчитывали на генетическую безынициативность Кремля, которая и позволит американцам держать инициативу в своих руках.
В данном случае это означало, что СТЕПЕНЬ эскалации конфликта должна определяться исключительно в Вашингтоне. Последний, «победный» удар в таком случае всегда останется за американцами. За ним и последует прекращение военных действий (на которое осторожные русские, конечно же, с радостью согласятся).
Русские всегда считали американцев сумасшедшими, и это как раз было хорошо в данном случае: эти русские лузеры смогут утешить себя тем, что в очередной раз отступили перед «сумасшедшей Америкой» для того, чтобы спасти человечество от уничтожения. Чего же ещё ожидать от лузеров?
Между тем в Кремле кипела работа. Там ухватились за новую идею: последние 15 лет Америка только наступала Москве на пятки, приближая свои базы всё ближе и ближе к сердцу тысячелетней державы. Теперь новое руководство твёрдо решило положить этому конец.
И ситуация складывалась для Москвы как нельзя лучше. Америка не выдержит длительного противостояния, а американские силы настолько удалены от мест своего постоянного базирования, что не смогут в полной мере воспользоваться своим технологическим превосходством. И если в открытом океане ослабленный длительным недофинансированием российский флот пока не может быть серьезным противником американскому, в закрытой акватории Черного моря американским кораблям навряд ли поможет их знаменитая система «Иджис», хотя она и способна одновременно перехватывать несколько крылатых ракет. В районе черноморского побережья, включая части береговой ракетной артиллерии, ВВС и ракетных кораблей Черноморского флота, российские средства составляли до сотни противокорабельных ракет различных модификаций, способных стартовать в одном залпе. В этом случае никакая противоракетная система американцев не спасла бы.
Посовещавшись со своим штабом, Верховный Главнокомандующий решил действовать именно таким образом…
Удар по авианосцу прорвавшейся через заслоны ПРО сверхзвуковой ракеты 3М-80 «Москит» пришелся как раз в носовую область, там, где расположены устройства паровой катапульты. Бронированная боеголовка пробив на скорости чуть менее километра в секунду стальную оболочку корабля, взорвалась внутри, унеся жизни двух десятков моряков. Но самое неприятное было то, что теперь авианосная ударная группа осталась без авиационной поддержки, несмотря на то, что самолеты, остававшиеся во внутренних ангарах остались неповрежденными. Без катапульты ни один самолет с борта американского авианосца подняться не может. В этом отличие американского авианосца от российского. Один за другим уже находящиеся в воздухе истребители F/A-18E и F/A-18F «Суперхорнет», а также палубные самолеты радиолокационной разведки получали приказ идти на посадку на американскую базу ВВС в Турции. Таким образом, лишалась прикрытия не только ведущаяся сухопутная операция, но и собственно корабельная группа США в Черном море. Ведь правительство Анкары, видя, куда идет конфликт и опасаясь российского удара, всё таки запретило использовать свою территорию для задействованных в операциях в Закавказье самолетов США. Оставалось перебросить корабельные самолеты в соседнее закавказское государство, услужливо предложившее свою территорию. Там они смогут действовать с земли совместно с малозаметными истребителями F-22.
Потеряв свою авиационную составляющую, американский флот в Черном море превратился в бессмысленную игрушку, только привлекающую удары противника, и американский адмирал, командующий ударной авианосной группировкой, получил приказ отвести корабли поближе к проливам, чтобы в случае чего быстро покинуть недружелюбную акваторию. Уничтожить американский корабль — для противника политически слишком соблазнительная цель, которую он впоследствии может легко предъявить миру в качестве доказательства своей победы.
Однако полностью избежать потерь американцам все же не удалось. Вторая волна противокорабельных ракет не дошла до авианосца, но из пяти ракет Х-35, запрограммированных действовать, как единая «волчья стая», одновременно с четырех направлений и вертикально сверху ударили по эсминцу «Джеймс Вильямс» (DDG-95) класса «Арлей Бурке». Когда сразу пять маневрирующих скоростных целей вынырнули из глубины Соединенные в сеть бортовые компьютеры системы «Иджис» просто «зависли» от перегрузки, так и не успев вычислить команды для целеуказания стоящим на борту корабля ракетам-перехватчикам. Корабль раскололся и затонул настолько быстро, что команда не успела погрузиться в шлюпки. Те их моряков, кто успел прыгнуть в открытое море с борта, затянуло в образовавшуюся воронку. Несмотря на близость других кораблей, никому не удалось спастись в ледяной черноморской воде, традиционно недружелюбной для завоевателей.
ЭСКАЛАЦИЯ
Вскоре в Вашингтоне в мрачной атмосфере собралось заседание совета безопасности. На носу был ноябрь месяц, и следовало решить, продолжать ли операцию, и если нет, то каким образом её завершить…
После долгого совещания участники решили, что избежать лобового столкновении с русскими без ущерба для престижа США уже невозможно.«Весь мир теперь смотрит на Америку», — патетически восклицала советница президента по вопросам национальной безопасности, прежде госсекретарь США. В своё время она занималась политическими науками и специализировалась на изучении России. В то время лучшим способом доказать свою преданность Америке, а заодно и сделать карьеру, для молодой чернокожей студентки докторантуры казался труд на ниве борьбы с советской угрозой. Вынужденная подавлять свою неприязнь к белым, унаследованную от прапрабабки-рабыни, она сумела трансформировать её в имитацию соответствующего чувства по отношению к России — наиболее «белой» страны из всех современных мировых держав. Ненавидеть русских — это так модно в белой Америке! К русским у неё самой не было никаких особых чувств, но почему бы длинноногой черной принцессе не поиметь на разногласиях больших белых людей и свой небольшой гешефт?!
«Для русских эта наглая провокация не должна остаться безнаказанной», — пылала праведным гневом бывшая госсекретарь. В результате президент вынужден был принять аргументы ястребиного крыла администрации, и дать своё добро на следующий этап эскалации: уж на этот раз русские не осмелятся ответить!
Идея заключалась в том, чтобы изменить направление усилий сухопутной группировки и перенести их на собственно российские части, пока что расположившиеся по границам непризнанной республики и не принимающих непосредственного участия в схватке за её столицу. 1-я («Рейдер») и 4-я («Вангуард») бригады 3-й механизированной пехотной дивизии вместе со своими танковыми батальонами получили приказ отступить из города, оставив оборонять уже захваченные участки частям морской пехоты. Соединившись с силами резервных 2-й («Спартан») и 3-й («Слэджхаммер») бригад, они должны были нанести неожиданный удар в тыл российских 19-й и 20-й мотострелковых дивизий, разгромить их с последующим выходом передовых частей рейнджеров и собственных спецподразделений 3-й мех. дивизии в район кавказских перевалов, — то есть к российской границе. В этом случае российский контингент оказался бы в окружении, некоторая часть неизбежно бы попала в плен и была бы с позором представлена публике в качестве доказательства поражения русских.
Когда-то две сверхдержавы опасались вступать в прямое столкновение друг с другом даже на территории третьих стран. Единственный раз в крупных размерах это произошло во время Корейской войны, когда немало военных летчиков двух стран погибло в воздушных схватках между советскими истребителями МиГ-15 и американскими «Сейбрами». Счёт в этих воздушных боях согласно наиболее надежным советским источникам оказался 4:1 в пользу советских асов. Американцы впрочем, без зазрения совести исказили правду. Вначале они утверждали, что настоящий счет был 13:1 в их пользу. Затем, смекнув, что такое среднее соотношение выглядит абсурдно уже потому, что даже самые прославленные американские ассы записали на свой счет не более 15 мигов, американцы слегка снизили свои «амбиции» до 10:1. Впрочем, история зафиксировала и тот факт, что учебные воздушные бои, проведенные между «Сейбром» и случайно захваченным американцами самолетом МиГ-15, показали полное превосходство советского самолета.
На этот раз американцы избрали ту же самую тактику дезинформации, бесстыдно сообщая о «разгроме» российской авиации, хотя воздушные схватки истребителей Су-27 и МиГ-29 с «Рапторами» не прекращались с переменным успехом уже в течение недели.
Для России эта напряженная борьба давало шанс утвердить свою новую роль в мире. Ведь её собственная территория была надежно защищена от нападения наличием стратегических ядерных сил. Если Москва не отступит, если не испугается американского шантажа и очередного сеанса игры в «сумасшедшего дурака», то — как считали в Москве — она приобретет совершенно новый статус. Тогда уже не только обнаглевшие соседи, но и более далекие государства тридцать раз подумают, прежде чем начинать преследовать российских граждан, отнимать у них капиталы, сажать в тюрьму туристов и угонять российские теплоходы…
ЯДЕРНЫЙ УДАР
Вышколенные американские танковые бригады внесли свои коррективы в планы Кремля. Неожиданным броском около двух сотен танков М1А2 «Абрамс», поддержанных колонами тяжелых боевых машин «Брэдли» смяли в ходе короткого ночного боя сводную российскую бронегруппу из устаревших танков Т-72, имевших лишь прицелы производства 80-х годов, и оседлали шоссе, ведущее в горы к российской границе.
Части Северокавказского военного округа, посланные на помощь пылающей республике, оказались в огненном мешке.
Выше в горах шли тяжелые бои горных бригад с высаженными с вертолетов группами американских рейнджеров, усиленных спецподразделениями армии соседнего закавказского государства и наемниками из числа северокавказских сепаратистов. Появились и первые российские пленные, которых провели по улицам столицы закавказского государства под крики беснующейся толпы. Перед Россией замаячил призрак военного поражения.
В этих условиях совет безопасности РФ собрался ещё раз. Решался вопрос о том, какими средствами оказать помощь находящейся в окружении группировке. Однако военные предложили другое, оригинальное решение: по главному порту зарвавшегося соседа должен быть нанесен удар тактическим спецбоеприпасом. Как установила разведка, в городе отсутствуют американцы в значительных количествах. Вместе с тем город имеет важное стратегическое значение, так как через него проходит массированный поток военных грузов. То есть существует законное оправдание удара по нему, как по объекту военной инфраструктуры. В то же время отсутствие там американцев снизит риск ответной эскалации. Агрессор получит по заслугам. Испуг будет велик, но у американцев не будет оправданного пути для дальнейшей эскалации. Действительно, не начинать же ядерную войну с Россией из-за того, что русские сбросили тактическое ядерное устройство на третью страну! Какая бы она ни была трижды раздемократическая.
Новый президент, несмотря на свой имидж либерала, неожиданно одобрил мнение генералитета.
Он устал от затянувшейся военной кампании, плохо разбирался в военных вопросах, и боялся, как бы затянувшаяся война не поставила под сомнение запланированную им программу роста благосостояния и широкой демократизации политической жизни. Нет, затягивать развязку безусловно не стоит. Но и в побежденных ходить тоже не хочется. Тем более, что в причинах поражения обвинят, как это всегда водится в России, исключительно высшее руководство (хотя по гамбургскому счету, в любом военном поражении всегда имеется и вина военных). А там и до революции недалеко… Новая, на этот раз антилиберальная революция — была бы высшим абсурдом, какой только можно себе вообразить. Министр иностранных дел тоже не высказал сколько-нибудь существенных возражений, добавив только, что неплохо бы объявить, что данная акция не носит никакого антиамериканского характера и направлена сугубо против незаконного нарушения правительством закавказской страны режима экспортно-импортного контроля, наложенного Россией.
Новый, более экологически чистый и безопасный при длительном хранении, спецбоеприпас мощностью 15 килотонн в тротиловом эквивиаленте, установленный в боеголовке оперативно-тактической ракеты «Искандер», сработал штатно.
Весь порт и вся набережная превратилась в поле, напоминающее расплавленное стекло. Из жилых кварталов тоже мало что уцелело.
ИТОГИ
В тот же день представитель руководства закавказской державе на территории третьей страны попросил российского посла о встрече.
В ходе продолжительной беседы, проходившей в духе взаимопонимания, и продолженной в российском посольстве, куда иностранный посланник был приглашен для большей конфиденциальности, высказывались разные мнения и пожелания. В конце встречи обе стороны осушили бокалы с вином за традиционную многовековую дружбу между двумя народами. Военнопленные были переданы в руки российским частям, получившим статус миротворцев, уже на следующий день. Вывод дополнительного контингента российских миротворцев, полностью выполнивших свой интернациональный (и национальный) долг завершился в течение одной недели. Ситуация возвратилась к довоенному состоянию. Отечественные СМИ были заполнены сообщениями о том, что Россия, впервые в своей истории применив ядерное оружие, стала вровень с крупнейшей мировой демократической державой, и теперь нас надо бояться не меньше Америки. «Это только доказывает ценность свободы и демократии», — пояснил свою мысль улыбающийся молодой президент.
В свою очередь американские СМИ были заполнены сообщениями о блестящей боевой операции, проведенной американскими вооруженными силами, в трудной борьбе сумевшими отстоять демократию в «маленькой, но гордой стране».
Телеканалы «гордой страны» пока молчали — вместе со всеми электростанциями они были выведены из строя электромагнитным излучением, выделившимся при подрыве модернизированного российского спецбоеприпаса.
Над кавказским хребтом опускалась ночь, не видно было ни огонька, но на темных улицах столицы гостеприимной страны толпились люди с фонариками. Это были всё те же демонстранты: поступь демократии невозможно остановить ничем.
