Открытый код, свободное ПО и Linux -- как Red Hat зарабатывает на этом деньги?
От редакции: Джим Уайтхерст, генеральный директор Red Hat (Роли, Новая Каролина), один из выступающих на восьмой ежегодной конференции Fugua School of Business and Coach Leadership Conference, проходящей на этой неделе в Дарэме (текст датирован 19 октября 2009г. -- прим.пер.). Недавно Уайтхерст разговаривал с Кейт Кетлин из MMI Public Relations о Red Hat, бизнесе, основанном на Linux, трудностях, связанных с переходом из Delta Airlines в Red Hat, и лидерских качествах, необходимых для успешного ведения дел сегодня, в условиях продолжающегося экономического кризиса.
Это вторая часть интервью, в которой мы сосредоточились на Red Hat и его бизнес-модели.
Что такое Red Hat? Можете ли вы объяснить, что такое ПО с открытым кодом и как оно соотносится с бизнес-моделью компании? Как можно зарабатывать на продаже свободного ПО?
Red Hat является лидером среди компаний, использующих модель открытого ПО. Мы входим в список S&P 500 (список компании Standard and Poor's -- прим.пер.) и являемся одним из самых быстрорастущих и прибыльных открытых акционерных обществ, производящих программное обеспечение. Мы больше всего известны своей операционной системой Linux, и более 80% нашего дохода приносит именно она. Но у нас также есть полный набор ПО для корпоративной инфраструктуры. В сущности, открытое ПО является моделью разработки, при которой код открыт и может свободно распространяться.
Итак, компьютерный код -- это череда единиц и нулей, которые прочитывает компьютер, но здесь начинается то, что называется исходным кодом: что-то, написанное программистом, что определённо может понять англоговорящий человек, а позже -- скомпилированное в единицы и нули, которые человек не понимает, но понимает компьютер.
И, в отличие от проприетарного кода, замкнутого внутри компании, открытый код, как ни странно, распространяется в виде исходников, а не только как бинарные пакеты. И это позволяет покупателям, разработчикам и всем заинтересованным людям видеть исходный код и вносить в него дополнения и изменения.
Почему эта модель так популярна? Да потому что когда вы даёте определённые открытые проекты сообществу сотен тысяч заинтересованных людей во всём мире, эти проекты стоят намного дешевле и развиваются гораздо быстрее: люди могут добавлять функции, искать ошибки -- в результате код становится безопаснее. Таким же путём пошла Wikipedia: создатели попросили мир вносить свой вклад в общую копилку знаний, и вскоре она превзошла любую коммерческую энциклопедию в по совокупному количеству статей. В мире ПО открытый код играет ту же роль.
Так что Linux очень-очень быстро стал более безопасной и здоровой операционной системой, чем, скажем, Windows. Несмотря даже на то, что мы гораздо меньшая компания, чем Microsoft, -- всё благодаря тому, что тысячи людей вносят свой вклад в наше развитие.
Я часто говорю, что Red Hat зарабатывает на продаже открытого ПО, но в действительности Red Hat зарабатывает на понимании: то, что превратило открытый код в мощную модель разработки, мешает внедрению его на предприятиях. Я имею в виду, что сила открытого кода в тысячах, десятках тысяч людей, которые вносят правки в различные компоненты кода. Это прекрасная модель разработки: она ведёт к быстрому обновлению, её компоненты модульны, что делает операционную систему очень безопасной, хотя и неприбыльной.
С компаниями работать сложнее: они не хотят, чтобы программы изменялись так стремительно. Например, Linux обновляется ежедневно, так?
Кто-то изменяет компоненты Linux каждый день, что очень хорошо для добавления новых функций, но если вы управляете Нью-Йоркской фондовой биржей, то ежедневное изменение ядра платформы -- это последнее, чего вы пожелаете. И поэтому Red Hat предлагает целую серию услуг, которые применяют свободную модель разработки к корпоративному использованию. Так что мы предлагаем, понятное дело, сервисную поддержку и тестирование, но также гарантируем, что в течение семи лет со дня выхода новой версии нашего продукта, мы будем выпускать его обновления для нового оборудования, обновления безопасности и другие исправления.
Так что, повторю, компании вроде Нью-Йоркской фондовой биржи, в которых крутятся десятки или сотни миллионов долларов, сделавшие ставку на нашу платформу, могут быть уверены, что их приложения будут работать в ближайшие десять лет.
Объединив стабильность, разработку и поддержку, сделав это основой профессиональных услуг и не только, мы смогли построить очень прибыльную модель поставки программного обеспечения.
Как бизнес-модель влияет на манеру управляющих Red Hat вести дела, на способы нанимать и воспитывать лидеров?
Модель открытого кода по своей природе -- это модель 21-го века. Мы не мыслим категориями контроля и не действуем в таком стиле. Мы думаем о влиянии на людей, а не о владении ими. Мы думаем о сообществах, в которых люди сотрудничают друг с другом. Так что вместо наращивания массы интеллектуального капитала, мы пытаемся распространять его и строить обширное сообщество на этой основе.
Что касается необходимости управлять, то мы должны быть очень свободной и неиерархической группой руководителей, которым комфортно воздействовать на людей, а не приказывать им. И знаете, это особенно важно для нас, потому что границы корпорации размываются. И, как я говорил, более 80% дохода Red Hat получает от продаж Linux.
Мы производим почти 20% всех изменений в ядре Linux. Так что люди, с которыми мы работаем, могут работать и на нас, но в большинстве случаев -- нет. Понимаете, они могут работать в университетах, могут быть покупателями нашей системы, могут быть из компаний-партнёров Red Hat или -- из компаний-конкурентов. И поэтому нам надо быть очень осторожными, чтобы не давить на этих людей. И я думаю, что причина успешности Red Hat как раз в том, что мы изучили ценность и важность искусства побуждать людей что-то делать, а не приказывать им.
Так что я думаю, что мы лидируем в сообществах, в которых участвуем, и если вернуться к Linux, то лидируем и разработке. Но мы лидеры не потому, что сами себя назначили на эту роль, а потому, что создали соответствующую экосистему, вносим большой вклад в неё и, следовательно, внушаем доверие и имеем вес. И что до руководителей компании, то это верно во всех отношениях.
Я не могу приказывать человеку: "Делай то или делай это". Я хочу сказать, что наши сотрудники (хотя опять же, это условное понятие) могут уйти к другим работодателям. Но важнее то, что мы должны поощрять инновации и творчество, а компании, которые просто пытаются распределить капитал и управлять им, не могут. И поэтому наш стиль управления по своей природе недискриминационный, более открытый, более коммуникативный, чем в компаниях прошлого века.
Я ведь пришёл из компании 20 века, так? Вы знаете, что до Red Hat я руководил Delta Airlines. Когда вы имеете дело с компанией прошлого века, которая стоит десятки миллиардов долларов, то обычно руководите очень иерархической системой, чтобы иметь возможность распределять, огранизовывать и контролировать всю массу её физических активов, быть уверенным, что ими хорошо управляют и т.д., и т.п.
В мире идей я не пытаюсь управлять людьми как шестерёнками механизма. Вообще-то я редко называю своих подчинённых сотрудниками -- я зову их товарищами. Моя работа заключается в том, чтобы добиться от наших людей новых идей и творчества. И это всё, что касается способа мотивации, способа вдохновить людей, способа создать меритократию, при которой побеждают только лучшие идеи. Так что мне нужен совершенно другой набор умений: для меня неприемлемо заставлять людей что-то делать. Мне нужно убеждать их делать, потому что они хотят это делать.
www.oslinux.ru
RadHat, Novell, IBM, Oracle and more - сказочники. 