Алена Березовская

Очень простые стихи,
но очень сложные чувства


О виртуальности

Безмолвные строки,
но смысла в них много...
Смешные улыбки : – )
скрывают тревогу...
Боязнь удержать
то, что мы и не держим...
Боязнь потерять
это чувство надежды...
И странный порыв
наши души пугает,
а тело горит
и объятий желает...
Но прячется вздох...
Вместо слов только точки...
Разговор – без конца,
Но кончаются строчки...
*********

Роберт Рождественский

* * *

Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят...
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради!..»
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде...
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
У богов.
Огонь.
*******

Е. Ярошевская

* * *
Я ваш ангел-хранитель с кофейною чашкою в пальцах,
Я – смотритель всех утренних снов с бутербродом в руке,
Я секундная стрелка подъёма, я с тактом, как в танцах.
Не божись, не боись девы с нимбом в короткой тоге.
Вы такой! Нету слов, но остались, как прежде, вопросы,
Ваша память вполне сотрясение ветра в мозгах,
Вас ведь надо чуть-чуть по чуть-чуть, вымеряя, как дозы…
Избегаю домашних неврозов я с чашкой в руках.
**********

Балаева Ольга

* * *
Друг познается в беде.
Если случилось горе,
Друга ты ищешь везде.
Друг познается в споре.

Друг познается в споре:
Он уважает твои
Кредо и априори.
Друг познается в любви.

Друг познается в любви,
С другом - вы любите вместе,
С другом - вы пара лавин.
Друг познается в чести.

Друг познается в чести:
Душу чтоб тронуть твою,
Он не прибегнет к лести.
Друг познается в бою.

Друг познается в бою,
Он защитит тебя страстно.
(Честное слово даю!)
Друг познается в счастье.

Друг познается в счастье,
В радости, - как нигде...
Ну и, конечно, знайте:
Друг познается в беде.

Русский бог

Нужно ль вам истолкованье,
Что такое русский бог?
Вот его вам начертанье,
Сколько я заметить мог.

Бог метелей, бог ухабов,
Бог мучительных дорог,
Станций — тараканьих штабов,
Вот он, вот он русский бог.

Бог голодных, бог холодных,
Нищих вдоль и поперёк,
Бог имений недоходных,
Вот он, вот он русский бог.

Бог грудей и жоп отвислых,
Бог лаптей и пухлых ног,
Горьких лиц и сливок кислых,
Вот он, вот он русский бог.

Бог наливок, бог рассолов,
Душ, представленных в залог,
Бригадирш обоих полов,
Вот он, вот он русский бог.

Бог всех с анненской на шеях,
Бог дворовых без сапог,
Бар в санях при двух лакеях,
Вот он, вот он русский бог.

К глупым полн он благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он русский бог.

Бог всего, что из границы,
Не к лицу, не под итог,
Бог по ужине горчицы,
Вот он, вот он русский бог.

Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших за порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он русский бог.

____________

Все сверстники мои давно уж на покое,
И младшие давно сошли уж на покой:
Зачем же я один несу ярмо земное,
Забытый каторжник на каторге земной?

Не я ли искупил ценой страданий многих
Всё, чем пред промыслом я быть виновным мог?
Иль только для меня своих законов строгих
Не властен отменить злопамятливый бог?

Пётр Андреевич Вяземский (1792—1878)

На каждой опушке ждут нега и ласка –
В лесочке берёзовом русская сказка.
Присел на пенёк пожевать пирожок –
Ежонком у ног проскочил колобок.
Малины у мишки в бору набирай,
В палатке съедай вот такой каравай!
А ночью притопает мышка-норушка
И сказку ночную нашепчет на ушко,
И лунную пряжу сквозь щёлку спрядёт,
Навяжет перчаток и прочных колгот,
Чтоб больше в лесу не царапать коленки, –
С полян собирать земляничные пенки.
Проснёшься, а сосны в лесу налитые,
Стволы, как бока у бычка, смоляные,
К любому прилипнешь, застрянешь в лесу...

Но в город пора: есть сыры, колбасу,
Сосиски, паштеты из сала и сои.
А лето в лесу на Руси золотое!
А в городе что? – Беспросветная осень.
Но как колбасу и сосиски нам бросить?!

Марина Шамсутдинова

Начинается время...

Начинается время. Зарождается боль.
И дитя оживает, согретое светом.
А какая ему уготована роль -
Никому ничего неизвестно об этом.

Может, этот ребенок сыграет тебя?
Знает только судьба. Может, я это буду?
Потеряв, засмеётся, заплачет, любя,
Безотчетно и слепо доверится чуду,

Или - ангелом ввысь? Или - воином в бой?
Или - к людям с душой? Или - в небо глазами?..
Что гадать? Он пока всемогущий, любой,
И рожден не затем, чтоб его предсказали.

И в глазах его - даль, и внутри него - век.
В мире нет ничего, что свершить он не может.
Для чего-то на Землю пришел человек,
Сумасшествия капелька, искорка Божья...

(Е.Сократова)

За окном только ветер. Мы – в минусе. Здравствуй, Декабрь,
приручи меня, если возможно, и выгони вон.
Ведь пока вестовые в пути, ты и весел, и храбр,
приручи меня, братец, ты видишь, пришла на поклон.
Попросить научить меня быть холоднее и злей,
и не верить слезам в отраженье на тёмном стекле –
это вовсе не я горько плачу. Меня не жалей,
я могу для тебя, если хочешь, сплясать на столе –
не цыганочку с выходом… выход закрыт на учёт,
не канкан… он теперь не канает, смешно, но – прости,
я станцую придуманный мною последний полёт.
Приручи меня, братец, пока вестовые в пути,
и ты будто не знаешь, что ровно в двенадцать часов
ты дойдёшь до финала, но вряд ли получишь медаль –
краснощёкий январь ворота затворив на засов,
«С новым годом! – воскликнет. – И прошлого больше не жаль!»
За окном только ветер. Мы – в минусе, сколько не пей
бергамотовый чай под защитой лимонной луны,
но пока я танцую, не думай об этом. Налей.
А потом нас прогонят смотреть прошлогодние сны.

Светлана Севастьянова

Хочешь, я полюблю Москву?
Это подвиг для питерца - ты поверь...
Я ведь долго пила по глотку Неву,
я не столичный, нездешний зверь.
Хочешь, вольюсь в ее этажи,
в ее бульвары, в ее суету?
Только полслова, только скажи -
и я враз оценю ее красоту!
Сменю привычный влажный туман
на шуршащий сухими листьями парк.
Пару поправок внесу в свой план.
Откопаю другую картинку в "клип-арт".
Я устала в прятки играть с судьбой
и просить ее повернуться анфас.
Ну, Манежная площадь - битюг-другой...
Ну, Петр Первый - не как у нас...
Жить бы, что ль, поближе - вот в Бологом:
Хоть "нет" - в любом населенном пункте "нет".
Если ты отдашь мне Москву в наем,
я - Шалтай-Болтай на Кремлевской стене!
Хочешь, я полюблю Москву?
Даже эти неразводные мосты!
Мне, конечно, по кайфу глотать Неву...
Но ведь здесь же - ты... Где-то рядом - ты

Stray Cat

Я не умею проходить сквозь стены и разбивать стаканы силой мысли.
В пустом ведре, на дряхлом коромысле, мои стихи, баллады и поэмы
давно перебродили и прокисли.
Я не могу закрытыми глазами увидеть очертания предметов.
Чтоб написать хоть несколько куплетов, могу морочить голову часами,
так ничего не сочинив при этом.
Я не умею вслушиваться в звуки ночного города, всю ночь на крыше.
И мне давно привычнее и ближе мотив гудков из телефонной трубки.
Об этом тоже кто нибудь напишет.
Напишет тот, кто сможет видеть душу простых вещей. И проходить сквозь стены железных лбов. Кто вырвется из серых, как близнецы похожих дней наружу,
туда где из прозрачной, липкой пены рождаются стихи.
Там где ты нужен.

© Amili

***

Я долго убивал твою любовь. Оставим рифмы фирменным эстетам - не "кровь",
не "вновь" и даже не "свекровь"; не ядом, не кинжалом, не кастетом.
Нет, я повел себя как дилетант, хотя и знал, что смысла нет ни малости
вязать петлю как карнавальный бант, что лучше сразу придушить из жалости.
Какой резон ребенка закалять, когда он изначально болен смертью? Гуманней
было сразу расстрелять, но я тянул, я вдохновенно медлил и как-то по частям спускал курок, в позорном малодушии надеясь, что скучный господин по кличке Рок еще подбросит свежую идею. Но старый скряга под шумок заснул; любовь меж тем росла как человечек, опустошала верности казну, и казнь сложилась изсплошных осечек. Звенел курок, и уходила цель; и было неудобно догадаться,что я веду с самим собой дуэль, что мой противник не желает драться.Я волновался. Выстрел жил лет пять, закрыв глаза и шевеля губами...Чему смеешься?..- Рифмы нет опять...и очередь большая за гробами.

(Владимир Леви)

Есть земли, где реки текут молоком и мёдом,
а в наших краях в октябре - шоколад и мокко,
подходит большая вода, но сегодня - вёдро,
и осень на джонке вплывает в ночные окна.

Лишь только распустится в небе молочный сахар,
ночь звёздным пшеном наполняет латунный ковшик
и ставит к порогу для синих птенцов-цесарок,
и лунную цедру - отвадить бродячих кошек.

Не спится - гадаешь на рунах колец Сатурна,
подходит большая вода, открывают шлюзы,
ты, кажется, был в прошлой жизни Джордано Бруно,
а в этой - примеришь судьбу Робинзона Крузо.

Селена Линдстрем

Сто тысяч солнц, cто тысяч лун, и мириады звёзд
Я принесу к твоим ногам, и выстрою я мост
Из звёздной пыли и частиц космических пространств.
Вперед по Млечному пути, впадая в декаданс,
Я проплыву, пройду пешком, промчусь, как ураган.
В абсурдном мире разыщу оптический обман.
Себе кумира сотворю, и стану воспевать,
Лелеять, пестовать, любить, а позже горевать
О том, что не того нашёл и есть ли он вообще?
Я встану тихо и уйду. Ни с чем. Один. В Плаще.
И в парке , сидя на скамье, в осенний листопад
Пойму: сто тысяч солнц и лун дарил я невпопад.
Не тех любил, не тем я пел и мириады звёзд
Не тем дарил и завещал, не тем я строил мост.
Сто тысяч солнц в моей душе по-прежнему живут,
Сто тысяч лун, сто тысяч звёзд-они меня сожгут...
И вот я снова строю мост и вновь бегу к тебе
И поклоняюсь, и люблю, и вновь горю в огне...


© Дина Школьник

Столько выпито. Был ли повод?
Сам сквозняк загулял с испугу,
Это просто московский холод,
Это дождь нас прибил друг к другу.
Тротуары топили горе
Наших прошлых, уже ненужных,
Неудачных таких love story
В беспощадно глубоких лужах.
Ты сказал, что я чудо. Славно.
Дальше, больше, слегка брутально.
Мне другой говорил недавно
Слово в слово. Ну да, банально,
Что хотели глаза и губы
Только вечер и мимо сердца.
Может душу упрятать в шубу...
Я ещё не смогла согреться.

ArkadievaS