Лирика

Было трое, ой неважно, да жили-были, ничего серьезного, все это часть игры. Мою младшую сестрицу всегда любили, приносили сладости, пряности и дары. Были все – стройны, отважны, сильные воины, и потом любовь – о такой-то уж песен сложено. В общем, выбрала достойного из достойных и жила в любви до старости, как положено.
Каждый сам возносит свои молитвы, каждый сам решает, чего просить. Старший брат посвятил себя богу битвы, он был яростен, славен, мог долго жить бы - норны рано ему обрезали нить.

У меня негромкий голос, тонкие руки, у меня побелели волосы и лицо, не осталось красок ни в голоса звуке, ни во взгляде – искорок-бубенцов. Я иду в огне. Мой огонь со мною. Он во мне, вокруг и выше меня. Я не чую жара, не чую зноя, я иду в огне под полной луною, и от жара звезды тихо звенят.
Тот, кто служит огню, не знает покоя.
Тот, кто служит огню, не знает преград.

И когда ты выгоришь, побелеешь, истончишься от пламени изнутри – вот тогда-то ты станешь огнем; смелее ж – так за огненным богом иди. Гори.

© Лемерт /Анна Долгарева/

Слишком многого не случилось,
не случается..
не случится..
К Богу искренне: "Дай мне силы!"
Дай мне веры в людей -
их лица
так красивы, черты изящны,
ищут счастья, верны друг другу...

как же много их - настоящих!
как же много их верит в чудо!

я вдыхаю любовь все глубже -
воздух мягкий о стенки бьется.
каждый здесь для чего-то нужен,
если все еще остается.

Дай мне милости - быть покорным,
благородия - быть мудрее...
дай мне времени и простора.
и покоя мне..поскорее..

ночь бессонная стала ближе,
чем любой из друзей-знакомых,
а герои из старых книжек
мне дороже родного дома.

проклинаю себя -
иконы также строги и безучастны;
полуночные бью поклоны
за избыток душевной страсти.

рассветает..
- всегда просили новый день -
развиваться дабы...

Боже, смилуйся,
дай мне силы!..
Или,
Господи,
лучше - слабость..

Глеб Дебольский

Видно, лед никогда не тронется.
Знай – гляди и мотай на ус…
Помогла бы нам, Богородица, -
в коем веке тебе молюсь.

В этом хаосе бездорожия,
в этой Богом забытой стране –
помогла бы нам, Матерь Божия,
не угаснуть… и мне… и мне…

и ему, и тому, и этому,
не читавшему Бытия.
Коль Тебе ничего не ведомо –
все погибнет… и я… и я…

Как на женщину свою первую
я гляжу на церковный свод –
и опять почему-то верую.
Видишь? – вот он я, вот Он, вот.

Рафиев

С. Кирсанов

ШЕСТАЯ ЗАПОВЕДЬ

В ночь
Бессонницей обезглавленную,
Перед казнью моей любви –
Я к тебе простираю главную
Заповедь:
«Не убий» .
Не убий
Ни словом,
Ни взглядом.
Ни вдали,
Ни когда мы рядом.
Беатриче,
Лаура,
Лючия –
Адом Данте
И всем, что мучило,
И дуэлью
Среди снегов,
И шинелью,
снятой с него
Секундантами на опушке,
На
Могиле,
Наталия Пушкина,
Заклинаю
Ступни обвив,
Не убий,
Не убий любви.
Ни открыто,
Ни мысленно
Не убий!
Ни безжалостию,
Ни милостыней
Не убий!
Лаура моя,
Дорогая моя,
Целуемая
И ругаемая
Но под солнцем и звездами
Лучшая,
Беатриче,
Наталия,
Лючия,
Милосердная
И жестокая,
Аще столько я
Претерпел
В сей День Седьмый,
Умоляю тя
Не убий!
Не сбивавшего
Цвет с растения,
Не замешенного
В растлениях,
И в терзавший
Спасителя
терниях –
не виновного – не убий.

Умоляю тя:
Пощади
Во мне
Дитя,
Не казни своего дитяти –
Сердце
В люльке моей души,
Не круши его,
Не убей,
Как нельзя казнить голубей…
Не должна
Подлежать петле
Белка,
Дремлющая в дупле,
И стучащий о древо
Дятел,
И катающийся у ног
Щенок,
Кенгуренок,
Залегший в чрево,
И скользящий уж,
И дельфин,
Мореходец быстрый,
И червяк дождевой у луж
Не должны
Подлежать убийству –
Пусть живут,
Пусть летят,
Плывут…
А любовь ведь твое дитя.
Не казни,
Умоляю тя.
В смертной камере
Одиночества
И стеная наедине –
При бессоннице,
Среди ночи встав,
Я хожу от стены к стене,
На тюремном полу
В персти
Простираю к тебе персты…
Ни одной обиды
Не помнящий,
Ожидающий скорой помощи,
Если я позову – «приди» ,
Ты приди
И коснись груди,
Где любовь лепечет –
«жива еще» ,
И кажи:
- Человек, гряди. –
Я гряду,
Почти умирающий,
Подымая, как веки Вий,
Руки слабые,
Умоляющие:
- Не убий любви,
Не убий.

человек сидит у ворот.
человек кого-то зовет.

темнота, темнота, пустота,
не видать во мгле ни черта.
ни святого тебе петра,
и ни пуха, и ни пера.

человек говорит: прости.
я устал и сбился с пути.
я так долго шел за тобой,
что уже не вернусь домой.

человек говорит: прикинь,
там осталась небесная синь,
там осталось вино, шашлыки
и июньский шелест реки.

человек сидит у ворот,
человек зовет и зовет.
перед ним протянулась черта,
за которою темнота.

человек говорит: я искал
среди сотен тысяч зеркал,
среди гнева и среди лжи,
ну хоть что-нибудь мне скажи.

человек стоит у ворот.
человек шагает вперед,
человек шагает во тьму
к безвозвратной черной черте.

к отражению своему,
отражению в темноте.

© Лемерт /Анна Долгарева/

Белыми нитками шиты,
доводы нашей разлуки.
Носим спокойствие в ситах
прячем уныние в скуке.
Верим наивные в чудо,
времени раны доверив.
Стали родными занудам,
выставив счастье за двери.
Ходим по краешку бездны
на расстоянии шага.
Крики души бесполезны,
непримиренью во благо.
Только с цветением лилий
в тесном соседстве с космеей,
вспомним, о том что забыли -
м ы н е л ю б и т ь н е у м е е м.

Елена Ёлохова

Это Брест. Двадцать первое. Завтра - война.
Чутко дремлют комдивы, солдаты.
- Ах, какая молитва и помощь нужна,
Тем, кто в ночь эту будут зачаты!

Это Брест, дорогие мои, это Брест...
Не стрекочут сороки-чертовки.
И срываются буквы с насиженных мест.
Превращаются письма - в листовки.

Пулемёт затаился в высокой траве.
Поутру ему хватит работы.
И троллейбусы резво бегут по Москве.
И гудят в небесах самолёты.

Спите, спите легко, дорогие мои.
Сон ваш свят. Шесть часов до рассвета.
Спите крепко. А завтра нагрянут бои,
И солжёт о потерях газета...

Двадцать первое. Ночь. Скоро крикнет: "Вперёд!"
Пересохшая хриплая глотка,
И холодная пуля навылет пробъёт
С красной звёздочкой чью-то пилотку.

Я во здравье молюсь, а не за упокой.
Тесно крысам в дырявом корыте.
Вас оплакать - всей соли не хватит морской.

- А пока, мои милые, спите...


© Светлана Зайцева

Украинский сепаратистский...

Простите нас, родные россияне…
Пока ещё вращается земля,
Мы братьями вам быть не перестанем…
Нас предала не Родина моя,

Не люди, что на площадь выходили,
Пытаясь наболевшее сказать,
А те, кто нашу Родину купили…
Купили, чтобы выгодно продать…

Правители приходят и уходят…
Кого-то помнят долго и с добром…
Но комом каждый президент выходит,
Как первый блин, в моём краю родном…

Нас ссорили с экранов и смеялись,
Что разругались братья в пух и прах…
Но верю, мы в душе людьми остались…
И понесём друг друга на руках,

Когда из нас кого-то ранят в спину,
Не будем о гражданстве вспоминать…
Я верю, что не может Украина
На братские народы наплевать…

Простите нас, что вас не пропускаем
На собственных границах, как врагов…
Простите, что каналам доверяем,
Где нас считают всех за дураков,

Показывают войны, истерию
И получают в долларах паёк…
Но нету Украины без России,
Как без ключа не нужен и замок…

Мы все – одна семья… Пусть разругались,
Но ссоры ведь случаются в семье…
И главное, чтоб мы людьми остались,
А не зверьми, готовыми к войне,

За земли, за туманные идеи,
Забыв о том, что детям нужен мир…
Я думать по-другому не умею…
А мы для власти нашей – просто тир…

Хотят, на нас же армию направят…
Хотят, на воздух нам введут налог…
Но разлюбить Россию не заставят…
Пока мы вместе, с нами вместе Бог!

©Ирина Самарина-Лабиринт

Похоже, любовь мне твоя не по росту,
В плечах узковата, стесняет дыханье.
Я всуе латаю прорехи стихами,
Четвертые сутки метель не стихает,
Покрылось окно ледяною коростой.

Быть может, оттаю с четвертой попытки…
На ветках застряло немало кудели,
Покинули духи свои колыбели,
Качают, качают качели метели,
И тянут над бездной спасения нитки.

Качает фонарь свою капельку мёда
Качели все выше, а нити все гуще,
Но кто-то в метели смеется над сущим,
Он дергает нити рукой всемогущей,
И пляшут фигурки в руках кукловода.

Кому-то любовь достается на вырост…
Как зябко в метели, мурашки по коже.
Не капелькой меда, а целою ложкой,
Ты вылечи, сердце мое растревожив!
А нити все гуще...Я вырвусь, я вырвусь!

Алена Бабанская

...а я не умер – вот он я, живой, еще копчу недостижимы выси, а рядом – ангел мой сторожевой, защитник мой от посягательств крысьих…
такой вот ангел – здорово похож на всех друзей, не вышедших из боя… когда-нибудь, ты, ангел, подытожь, что сделал я в строю, да и вне строя…
и выложи – да хоть на Божий суд, хоть на людской, но - никакой утайки, когда меня отсюда понесут, а может, повезут на таратайке…
ну, а покуда – дел невпроворот… доснедаем и снова - в путь-дорогу, в забот-хлопот крутой водоворот, где думать недосуг об эпилоге…
где нужен я – чтоб сына поддержать, где нужен, чтоб за дочку заступиться… а эпилог – не мне его читать… и недосуг, и просто не годится…


Беридзе Юрий